Творчество поклонников

Подарок

Добавлен
2005-07-04
Обращений
21805

© Игорь Поляков "Подарок"

    Тонкий девичий смех, уж он то навсегда отпечатался в его памяти своими издевательскими интонациями. Костя поставил недопитую кружку на бордюр и легко перенес свое тело на руки.
   
    В переулке было темно. Фонари здесь не горели никогда. Только свет из-за зашторенных окон, где люди жили своей повседневной жизнью.
   
    Тихо он передвигался на своих сильных руках, подняв культи ног вверх, в направлении предполагаемого звука, который снова донесся до него из темноты глухого переулка. Неважно, над кем она смеялась, неважно, одна она или не одна, - в сознании Кости была только одна мысль. Такой мерзкий и издевательский смех требует наказания.
   
    Переулок заканчивался двумя подъездами справа и слева, и небольшим двориком с тополем посередине. Под тополем стояла лавка, на которой сидела одинокая фигура. В тишине этого дворика её смех казался таким чужеродным, таким надругательством над действительностью, что от ненависти у Кости задрожали руки. Он вздохнул несколько раз, и бесшумно перебрался ближе к лавке.
   
    Девочка, сидевшая на лавке, была под кайфом. Он увидел шприц, который она сжимала в руке. Уже не таясь, забрался на лавку и посмотрел на её закинутую к небу голову с дурацкой улыбкой на губах. Она где-то летала, вне этого времени и этого места. И там была счастлива.
   
    Костя оглядел её, - майка, открывающая тонкие плечики и руки, джинсы, обтягивающие узкобедрую фигуру. Он улыбнулся мысли, что пришла в его голову, и стал расстегивать тугие пуговицы её штанов.
   
    Авось, его желание появиться после того, как он её разденет.
   
    Джинсы снялись на удивление легко, - это не толстозадая Ленка, которая непонятно как, натягивает их. Нижнего белья на девчонке не было, и Костя задумчиво смотрел на неестественно белые бедра, чуть поросший лобок.
   
    Ничего не возникало. Абсолютно ничего. Его глаза видели только неподвижную девичью обнаженность, и его член лежал в штанах, не желая просыпаться. Он протянул руку и прикоснулся к её бедру, - теплая шелковистая кожа. Она, словно почувствовав это прикосновение, засмеялась, и теплая струя ударила в его пальцы. Она освобождала свой мочевой пузырь, и еле слышно смеялась тому, что было в её грезах.
   
    Костя замедленно отдернул руку и непроизвольно поднес пальцы к носу, вдохнув запах её мочи. Сморщился от этого острого запаха и сразу пришел в себя, - что он делает? И смех, он слышал в нем то, что хотел услышать: классно я придумала, прикинутся «типа, я под кайфом», позволить себя раздеть и обоссать извращенца.
   
    Костя обтер пальцы об майку девочки и вытащил нож. И только, когда он почувствовал в руке тяжесть ножа, пришло то, что он так ждал. Уверенность в себе и теплая волна внизу живота. Он смотрел на ставший вялым ручеек, бегущий по бедру девочки, на плоский живот, размышляя, куда нанести удар. Приподнял край майки до шеи, освобождая маленькие груди с торчащими сосками. Она закончила мочиться и потянулась всем своим обнаженным телом, закинув руки за голову. Словно издеваясь, посмотри на мое красивое и здоровое тело.
   
    Костя вздохнул и воткнул нож в левую сторону груди.
   
    Она умерла моментально, обмякнув телом на лавке. Бесшумно и почти бескровно. Костя вытащил нож и обтер его об её майку. Из отверстия под левым соском тонкой струйкой бежала кровь. Она больше не могла смеяться, и не могла увидеть его горячий и странно изогнутый пенис, не могла почувствовать его твердость и величину. Нетерпеливо забросив её ногу на спинку лавки, Костя попытался пристроиться между её ног, но, услышав шум, затих. Хлопнула дверь подъезда, и кто-то прикурил сигарету, стоя в нескольких метрах от него. Костя лежал на теле своей жертвы, вглядываясь в огонек сигареты и слушая тишину, забыв о своем обмякшем желании и считая бесконечные секунды .
   
    Огонек окурка улетел в темноту, и дверь подъезда закрылась за тем, кто нарушил его уединение. Костя выдохнул и прислушался к себе.
   
    Все прошло. Кураж прошел, его член вернулся в исходное состояние, словно ничего не было. И только странно белое худое тело наркоманки, которое только что казалось таким прекрасным и желанным.
   
    И темная струйка на белой коже спящей вечным сном обнаженной молодости.
   
   
   
    16. одинокая звезда
   
    где счастлива она была
   
    куда сбежала от реальности одна
   
    пустынна снова. И погасив огонь в её глазах,
   
    стерев из памяти обратную дорогу, заблудшую оставить:
   
    затерянные в космосе душевные порывы под этой одинокою звездой.
   
   
   
   
   
    После той ночи Костя долго не мог прийти в себя. Нет, он испугался не того, что его могли обнаружить. Он понял, как хрупка его эрекция. Любая помеха может помешать. Любой звук может испортить наслаждение. Он долго думал над этим, и пришел к выводу, что к этому надо готовиться. Создавать условия для получения удовольствия.
   
    Судя по разговорам на рынке и газетам, никто не связал эти убийства. Ленка, пренебрежительно махнув рукой, сказала:
   
    -Наркоманские разборки, наверное, девка не заплатила за дозу или что-нибудь подобное.
   
    В газете напечатали совсем маленькую статейку на самой последней полосе, очень коротко и без подробностей описав найденное тело наркоманки. И показания свидетеля, который сказал, что часто видел эту наркоманку в их дворе, что в ту ночь он выходил покурить, но ничего не видел.
   
    Люди поговорили и забыли.
   
    Костя вернулся к своему обычному состоянию, - перебивающийся с хлеба на воду инвалид, не способный улыбаться после пережитого в горячих точках, тоскливо взирающий на людей снизу вверх. Люди снова бросали ему монеты и купюры. Мир снова встал на привычные рельсы.
   
    Но – дома на календаре Костя обвел красным фломастером цифру.
   
    Но – он стал значительно чаще бросать ножи.
   
    Но – он стал тренировать руки, отжимаясь от пола.
   
    Но – ни капли спиртного до назначенного времени.
   
    Мир снова встал на привычные рельсы и помчался вперед, набирая скорость, к такой далекой и такой желанной цели. И ненависть, что точила его сущность, с терпением флегматика созерцала проходящие мимо него потенциальные жертвы.
   
    Вечером он возвращался домой и, поев, думал. Старался продумать до мелочей, что ему надо, какие условия нужно создать, как выбрать жертву и как её убить. Он рассуждал сам с собой, аргументируя и доказывая самому себе, о том, где и как это будет.
   
    Место, где все будет происходить, - парк. Спокойное безлюдное место, где можно найти укромное местечко. Но, можно просидеть всю ночь, не дождавшись жертвы. Хотя, большинство запоздавших людей сокращают путь через парк, потому что обходить его долго. И еще, - в парке он впервые испытал давно забытые чувства, и это основной аргумент в пользу этого места.
   
    Делать все придется максимально бесшумно, потому что, хоть парк и безлюден, даже одного человека хватит помешать ему. Он уже проходил через это.
   
    И надо будет максимально быстро переместить жертву в темное место, подальше от асфальтовой дорожки и света фонарей. Хватит ли у него сил волочить тело, - он задумчиво посмотрел на свое тело. Сил может и хватит, но будет очень неудобно и совсем не быстро. Значит, надо сделать так, чтобы жертва сама сошла с дорожки.
   
    Он улыбнулся своему решению. Совсем не факт, что жертва уйдет в темноту, но попытаться надо.
   
    В красный день календаря он встал рано утром. Бодрый и энергичный. Наточил и так острые, как бритвы, ножи. С удовольствием позавтракал и принял первые сто грамм за последнюю неделю. Он так решил для себя, - утром и днем по сто грамм, вечером перед намеченным делом еще сто грамм, и оставшиеся двести после, и для удовольствия своей души и за упокой убиенной. Он не думал о себе, как о бессмысленно убивающем маньяке. Людям надо иногда преподносить урок, чтобы они прятали лезущую из них ублюдочность. Да и он тоже человек, который имеет право на свой кусочек счастья.
   
    На своем рабочем месте Костя сидел и целился. В тех, что отворачивались от его убогости. В тех, что морщились, увидев его. В тех, что смотрели на него с любопытством и равнодушно сквозь него.
   
    А прицелившись в этих ненавистных людишек, мысленно бросал ножи. Точно в цель. И представлял себе, что будет дальше.
   
    Мальчик лет десяти, стоящий рядом с мамой, ковыряющий в носу, и разглядывающий его, как очень необычную обезьяну в зоопарке,– в правый глаз, чтобы никогда не смог больше смотреть им на людей. Он представил крик боли этого мальчика, его смерть и реакцию матери. А, сама ты мать, виновата, детей надо воспитывать и объяснять, что так пристально разглядывать людей нельзя.
   
    Две высокие школьницы-выпускницы с сумками, красивые своей молодой расцветающей красотой, проходя мимо, что-то сказали в его адрес и весело засмеялись, - вслед им в боковую поверхность шеи, в область сонных артерий, чтобы кровь залила их короткие платьица и внезапная боль стерла улыбки с их лиц.
   
    Мужик-работяга, остановившийся рядом с ним, чтобы прикурить, бросил спичку в его кружку, словно это урна, - в область груди, чтобы харкал кровью и никогда не смог больше прикурить сигарету.
   
    Толстая тетка с набитыми кульками, поглядев на него и сочувственно покачав головой, пошла дальше, - в обе ноги, чтобы её ноги подогнулись, и она нелепо повалилась на землю, с грохотом уронив свои кули.
   
    В этой игре быстро пролетело время, и Костя, глянув на солнце, перевалившее зенит, покатил в направлении своего дома. Обед, сто грамм и спать. Ставший уже привычным ритуал подготовки.
   
    Эта ночь стала для него очередной приятной зарубкой в памяти.
   
    … До парка он добрался без приключений. Люди равнодушно проходили мимо катящего по каким-то своим делам безногого инвалида, спеша к своим домашним очагам. В продовольственном ларке недалеко от парка Костя купил сладкую булку и пакет кефира, - это был его ужин. Он мог, конечно, поесть дома, но для этого пришлось бы задержаться. Нетерпение уже бурлило в нем и толкало вперед. Он, пристроившись в укромном уголке на краю парка, откусывал от булки и смотрел на солнце, подгоняя его к горизонту.
   
    Дождавшись сумерек и осмотревшись, он по асфальтовой дорожке поехал вглубь парка. Фонари еще только начали загораться. Людей, спешащих по своим делам, было еще много. Костя спокойно ехал, выглядывая идеальное место для засады. Ему нужно было, чтобы это место было рядом с дорожкой, и, в тоже время, чтобы кустарник скрывал все в метре от асфальта.

Оценка: 0.00 / 0