Творчество поклонников

А был ли убийца?

Добавлен
2004-05-13
Обращений
6251

© Синет Никноев "А был ли убийца?"

    Динамики, зашипев, словно разъяренная королевская кобра, исторгли из наэлектризованных недр надтреснутый старческий голос. Родион сдержанно улыбнулся, вспомнив, что за старик сейчас с ним разговаривает. Лесник из самой первой подмосковной деревеньки, где нашли окровавленный труп, знаменующий собой победное шествие Хирурга. Газетчики всегда умели называть убийц громко и даже «вкусно» как-то. Старик постоянно потирал руки и, не скрываясь, косился на бутылку водки, которую Родион предусмотрительно захватил с собой.
    - Темно было очень... Я вышел пораньше, еще утречком хотел попасть в город. И в темноте не заметил... Я наступил на что-то осклизлое, подумал, что гнилуха и хотел уже вытащить ногу... А оказалось, что сапог торчит в грудине.
    - Следы?
    - Да там все волки затоптали! Помню, еще подумал, что волков в наших краях отродясь не было...
    Вяземов нажал на перемотку и, посчитав про себя до пяти, снова включил воспроизведение. Достал сигареты и быстро закурил.
    Впереди, где-то на границе света фар и темноты лесной чащи промелькнула огромная тень, подняв в воздух облако пыли. Огромное такое облако, которое может отставить лишь олень или нечто покрупнее.
    - Мертвец сидел у сосны. Поначалу я подумал, что страдалец заблудился и замерз ночью. Но, когда я тряхнул его за плечо, тот отвалился в сторону и на спине... Вот такая вот дыра была.
    Родион хохотнул, припомнив, как лесник (журналист встречался с ним после четвертого убийства) приложил левую руку к сгибу локтя правой, демонстрирую этим размер раны. Сквозь эту рану Хирург вытащил печень и почки.
    - А следы? Были следы?
    - Ой! Да, полно, будто целая волчья стая побывала... Только никому не говори, а то сумасшедшим посчитают старика...
    - Да, конечно.
    - Там, подальше за сосной были следы от керзачей, размера, наверное, сорок пятого, если не больше...
    Вяземов снова стал перекручивать кассету, ощущая при этом непонятную, ежесекундно нарастающую тревогу. Ему вспомнились детские страшилки, которые лично рассказывал девчонкам во дворе, бросая жуткие слова в сгущающиеся сумерки. Как там было? Жертва лежала в темном тупике лицом вверх. Волосы ее превратились в толстые сосульки из-за спекшейся крови. А крови было предостаточно, она затопила тупик и теперь медленно подсыхала. Немудрено, ведь у жертвы не было горла – остался лишь маленький кусочек кожи, соединяющий голову и плечи... А дальше, уводя в темноту, тянулись кровавые волчьи следы, превращающиеся, словно в страшной шутке Природы, в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ. Оборотень вышел на охоту...
    Родион тихо вздохнул, жалея те давно прошедшие времена.
    - Да-да, следы были. И человеческие и волчьи... Да, все свежие... Нет, никаких царапин на стволах... Органы?.. Легких не было... Да, обоих... Что?..
    Этот разговор Вяземов записал, подсоединившись к телефону начальника отделения милиции села Победное. Не сказать, конечно, что журналист обычно брал с собой шпионскую аппаратуру, но однажды зачем-то захватил, еще раз убедившись в безошибочности интуиции. Сейчас же, она подсказывала, что в доме лесника Родиона ждет нечто очень важное. В бывшем доме лесника, как устрашающе не звучало бы.
    Мужчина выключил магнитолу, пощелкал радиостанции, слушая хриплый шепот статических помех, и закурил вторую сигарету подряд. Дым горький и не такой уж приятный, как обычно. Вяземов на мгновение прикрыл глаза, воспользовавшись давно зарекомендовавшим себя способом собраться с мыслями. Итак, существует три варианта.
    Шум ночного леса стал проникать в кабину, какой бы звукоизолированной ее не расхваливали.
    Первый вариант: убийца-волк, причем попробовавший человечины. Да и гурман, скорее всего, если предпочитает «сладкое» мясо. Этот вариант выдерживал критику только в начале, дальше шел один бред.
    Второй вариант: человек плюс волк. А почему бы и нет? Какой-нибудь отшельник, проживший в лесу несколько десятков лет, словно Маугли, приручает волка. И однажды, насмотревшись телевизора (хотя какой в лесу телек?!), решает пустить своего мохнатого и клыкастого друга в дело... Тоже полнейшая чушь!
    Третий вариант: и тут Родиону пришлось согласиться с ментами. Возможно, и правда существует сумасшедший, который охотится за органами и пытается свалить это на волка. Почему бы и нет?.. Но были ведь еще и разорванные горла, и следы огромных клыков на теле. В любом случае, будет сенсация.
    Вяземов ухмыльнулся и потрогал «ТТ» во внутреннем кармане пиджака. Теперь нужно соблюдать осторожность, а не то окажется, что тот самый мужик из бара и есть Хирург...
    Господи! Вяземов от неожиданности самой мысли резко наступил на педаль газа. «БМВ» взвыл и просился в атаку на огромный ствол сосны, покоящийся посреди дороги...
   
    * * *
    Родион открыл помятую дверь и вывалился в грязь. Откинулся на спину и облегченно вздохнул.
    В какой-то момент, пока он боролся с подушкой безопасности, заполнившей всю кабину, ему показалось, что раздается шуршание бензина, тонкой струйкой вытекающего из пробитого бака. Ему по-настоящему стало страшно. Всю жизнь боялся сгореть заживо, как обычно бывает с наркоманами, уснувшими с зажженной сигаретой. В руку как будто сам забрался холодный «ТТ», и Вяземов прострелил чертову подушку.
    И теперь, валяясь в грязи и слушая беспокойное эхо выстрела, скачущего меж стволов сосен, он начинал понимать, что может расстаться с очень драгоценной жизнью в любой момент. В этом лесу, в этой темноте, в этом кровавом волчьем кошмаре...
    Лес затих. Иногда где-нибудь испуганно вздыхал филин или погибала очередная сухая веточка. Но все равно было тихо.
    Родион, крякнув, встал и с пистолетом на перевес отправился посмотреть на злосчастное дерево. Еще не дойдя нескольких шагов, в свете уцелевшей фары журналист разглядел чудовищные, свежие шрамы оставленные когтями на коре. На секунду мужчину охватила паника, рука заходила ходуном, будто в лихорадке. Но Родион справился. Он быстро развернулся, хватая на мушку кривые сосны и собственную мечущуюся тень.
    Тихо и душно. Иногда острожный хруст, словно под чьей-то тяжелой ногой... Или лапой.
    Фара, тот спасительный островок реальности, стала нервно подмигивать и постепенно угасать, словно боец после тяжелого ранения.
    - Ничего. Вернусь в столицу с материалом и куплю себе «Мерс»... Главное уцелеть.
    Хирург... Конечно, есть сомнения, но совпадение слишком очевидно. Эти сапоги, дорогие сигареты... Да и вообще, кто в здравом уме отправится на улицу в полночь, если прекрасно знает, что поблизости обретается убийца? Ответ: никто, кроме самого Хирурга!
    Вяземов снова повернулся вокруг оси и вгляделся в темень, царящую по ту сторону поваленного ствола. Ему стало казаться, что он видит силуэт сторожки.
    Фара, будто живая, ослепительно вспыхнула на последок и погасла. Тьма и ужас вцепились в единственного человека в этом лесу.
    Вяземов осторожно попятился к дереву, целясь из «ТТ» в каждый сгусток мрака. Брюки от «Хуго Босс» зацепились за острый сучок ствола сосны. Он резво перемахнул на другую сторону и побежал.
    Бег и мокрый ветер, бьющий в лицо. Впереди, пред глазами, привыкшими к темноте, маячит фигурка крохотного домика. Соломенная крыша царапает ночной воздух неряшливыми зазубринами. Мужчина спотыкается, но чудом удерживается на ногах, ощущая, что попавшееся на пути склизко, будто разлагающийся труп. «...Я наступил на что-то осклизлое, подумал, что гнилуха и хотел уже вытащить ногу... А оказалось, что сапог торчит в грудине...»
    Домик, теперь без сомнений, равнодушно наблюдал за бегущим мужчиной единственным черным окном. Где-то в чаще выстрелом сломалась ветка, а затем какая-то огромная тварь стала ломиться сквозь переплетенные ветви кустарников и стволы уродливых сосен.
    Древесина стонала под неподъемным телом, проснувшиеся звери истерически вопили, разлетаясь и разбегаясь.
    Вяземов рванулся из последних сил. Он задыхался и прикусывал губы, чтобы не чувствовать жгучий огонь в уставших легких. И, наконец, достиг покосившейся двери сторожки. Он с размаху влетел внутрь и тут же, схватив покрытый пылью засов, запер новую крепость.
    И тут, нарушая законы природы и здравого смысла, воздух рассек звенящий злобой волчий вой. Он меньше всего напоминал о звере, живущем на этой бренной земле. Это был рев существа, которое по какой-то страшной ошибке попало в наш такой желанный мир. Мир, где полно добычи, где много сочного мяса.
    Вяземов отшатнулся от двери, зачем-то махнул пистолетом, будто в воздухе кружили надоедливые мухи, и выплеснул ночной коньяк, да и плотный рыбный обед, на дощатый пол дома. Немного отдышавшись, устало сел на подвернувшуюся под руку табуретку. «ТТ» прислонил ко лбу, ощущая приятную прохладу вороненой стали. Еще слыша осторожные шаги вокруг дома, но уже не в силах совладать с телом, требующим отдыха, Родион погрузился в беспокойный сон.
    Разбудил мужчину деликатный стук в дверь. Он вскочил с табурета и мгновенно взял на мушку темное окно. Сквозь стекло осторожно проникали тоненькие нити лунного света. Родион еще не понимал, где находится, пока в дверь вновь не постучали. Звук получился глухой, и поэтому казалось, что стоящий у двери обмотал руку чем-то мягким.
    - А может, рука сама мягкая, может, она покрыта шерстью, - спросил Вяземова внутренний голосок, до боли напоминающий собственный в детстве.
    - Не говори чепухи, я не верю во все эти бредни, которые, между прочим, сам и сочинял! – огрызнулся журналист и вздрогнул, так как последнюю фразу сказал слишком громко.
    Родион тихо подкрался к двери и прильнул ухом к дереву. На улице определенно стоял кто-то живой, возможно больной воспалением легких или чем-то похуже – дыхание было хриплым и иногда даже свистящим.
    - Кто там? – задал Вяземов глупый вопрос, учитывая, что находится в чужом доме.
    В ответ - молчание. Ни звука, даже дыхание остановилось.
    Вяземов подумал, что следовало бы выстрелить в закрытую дверь, но внезапно нашел другой выход.
    Он тихо подошел к окну и, стараясь не скрипеть старыми заржавевшими петлями, приоткрыл. Зная наперед, что увидеть стоящего у двери можно, если вылезти из окна почти на половину, журналист ухватился за раму и рванул тело наружу...
    Долговязая фигура в грязном брезентовом плаще с капюшоном стояла прямо у окна, будто знала, что Родион вылезет. Мужчина дернул руку с пистолетом, но та безнадежно застряла так, что теперь он стал похож на готовый ужин: голова и плечи снаружи, остальное на десерт. Незнакомец медленно скинул капюшон. И Родион чуть не обмочился, когда заметил длинную, спутанную шерсть на его ладонях.
    - Здр-р-равствуйте, я такх-х-х р-р-рад видеть вас-х-х-х снова, - чувствовалось, что говорить (если утробное, едва различаемое рычание можно назвать речью) этому существу с мордой волка трудно.

Оценка: 9.00 / 1