Творчество поклонников

Вспомнишь ее

Добавлен
2005-07-26
Обращений
7447

© Ксенья Лунная "Вспомнишь ее"

    Как это обычно и бывает, произошло все в самый неподходящий момент – в сумерках, на пустынной разбитой дороге, в незнакомый местности, да еще и в проливной дождь. Классический вариант полного невезения, когда оно совершенно не к месту. Цепочка неприятностей с поразительной последовательностью преобразовывалась в огромную цепь, в не менее поразительные по своей скорости сроки.
    Ну, надо ж было так не вовремя сломать свою дурацкую ногу! По жизни от этого придурка одни неприятности! Ну хоть бы раз что-нибудь да нормально сделал, нет...везде проблему найдет. Даже отдохнуть по - человечески, урод, не смог. Идиот, …тьфу!
    Антон сидел в своем «Опеле» и нервно барабанил пальцами по рулю. Внезапная поломка машины, застала его врасплох, он просто не ожидал от нее такого хамства, да еще в такой ситуации. Осеннее низкое небо затянулось черными рыхлыми тучами, воздух прогретый в течение дня сентябрьским слабым солнцем, сразу стал холодным и влажным, а сумерки начали сгущаться с быстротой гепарда. Глинисто-песчаная дорога, пролегающая сквозь густой лес, была покрыта частыми и глубокими ямами, объехать которые порой было просто не возможно из-за их размера. И вдобавок к этому, промозглый дождь разошелся на славу! Дворники, когда еще работали, сновали по ветровому стеклу со скоростью один взмах в секунду и не успевали соскрести слой воды, который даже не стекал, а просто лежал на поверхности. Видимость нулевая, хотя включен дальний свет, настроение отвратительное, сигарет пять штук, а вокруг - мерзость редкостная.
    - Ну, Пашка, - процедил сквозь зубы Антон, - выберусь от сюда – собственноручно твою долбанную волосатую ногу выдерну!
    Посидев еще минут пять, он снова попытался завести мотор, но тот даже не соизволил «рыкнуть». Машина встала как вкопанная посреди размытой, разбухшей глиной дороги, сантиметров на десять погруженная в грязную громадную лужу. Кругом темный лес, стонущий под тяжестью воды, вылитой на него из черного беззвездного неба и полное отсутствие цивилизации.
    Ни паники, ни страха не было абсолютно, зато бешенная злость и раздражение бушевали во всей своей могучей красе. Если бы вдруг Паша оказался рядом, то немедленно был бы утоплен в местной луже.
    Антон закурил первую из пяти оставшихся сигарет, закрыл глаза и попытался спокойно обдумать план дальнейших действий по починке «Опеля» и вызволения себя любимого из безлюдной сырой природы. От обуревавшего бешенства, как назло, ничего не лезло в голову. Выйти из машины и порыться в капоте в поиске неполадки в непроглядную тьму и проливной дождь, было, по крайней мере, неразумно. Он откинул крышку мобильника и тот радостно его, поприветствовав веселенькой мелодией открывающегося флипа, сообщил, что находиться в режиме «поиска сети». Антон тоненько заскулил, подражая соседскому псу, который таким образом выпрашивал баранки, и пару раз ткнулся лбом в руль. Сразу вспомнился прикольный плакатик, висящий на входной Пашкиной двери, на котором была изображена «цель», такая же, как в прицеле винтовки снайпера и надпись: Плакат для снятия стресса. Бить головой сюда, пока стресс не пройдет».
    - Вот тебя бы, козла, туда и надо головой…, - пробурчал он.
    Дождь не прекращался, к тому же поднялся сильный ветер, который бил в бок машины резкими порывами, от чего та начинала шататься. Антон глянул на часы: 18:24. Целых полтора часа он тут сидит словно в импровизированной ловушке, а время, тем не менее, идет и Пашка, каким бы придурком он ни был, его ждет, надеется, что скоро его заберут.
    Ноги, вынужденные временно бездействовать стали мерзнуть и затекать, впрочем как и все тело. Антон с грустью посмотрел на свои дорогие ботинки из тонкой замшевой кожи, в которых он ходил исключительно в помещении и ездил в машине, по причине их легкости. В остывшем холодном салоне, с бесполезной неработающей печкой пригодились бы валенки… Антон подумал, что обязательно, по возвращению домой, положит в багажник про запас теплую куртку и зимние ботинки, так на всякий случай. Он скинул правую туфлю, подтянул ногу на сиденье и принялся разминать руками ледяные пальцы. «Да, как же все таки мы – люди, зависим от технических достижений: электричества, водопровода, техники… Выйдут к примеру, одновременно все электростанции из строя, и что? Тысячи человеческих смертей обеспечены: больницы, роддома, аппаратура поддерживающая жизнедеятельность – все перестанет работать, а врачи не смогут помочь. Не смогут, потому что без света хирург не увидит где сделать надрез острым скальпелем, а акушерка будет не в состоянии помочь ребенку появиться на свет. Потекут холодильники и морозильные камеры магазинов и пищевых складов - сгниют продукты, комбинаты перестанут выпускать продукцию и люди останутся без пищи. А без отопления наши теплые квартиры превратятся в бетонные ледяные гробы. Такие же, как и сейчас его «Опель», холодный и неживой. И начнется паника, убийства за кусок теплого одеяла и горсточку неиспорченного зерна. А все по тому, что мы давно уже забыли как выживать своими силами. Не сможем развести огонь без зажигалки, не сумеем испечь хлеб из колосьев пшеницы, которую мы не в состоянии вырастить. Город – наш цивилизованный друг, станет подлым врагом, который своими прелестями и удобствами, похоронил в нас умение выживать вне его тела. Лишь в деревнях, в маленьких домиках, обогреваемых русской печкой на дровах, да погребах с зимними запасами, люди еще живы. Они то не больны вирусом городского деградирования…»
    Бац!!
    Антон вздрогнул и резко вынырнул из философских рассуждений, навеянных беспомощностью перед природными сложностями. В ветровое окно что-то ударилось и отскочило на капот, дергаясь, трепыхаясь и разбрызгивая воду. Антон с опаской приблизил лицо к стеклу, пытаясь разглядеть сквозь ливень скачущий комок, размером с кулак.
    - Фу ты ну ты! Птица!, - облегченно констатировал он.
    Пернатый шарик не думал улетать, напротив, бился в окно, размазывая крыльями воду, и пытался вцепится когтистыми лапками в гладкую поверхность. Антон подумал, что птица прилетела на свет фар, но была ослеплена яркостью и теперь не соображает куда лететь. Он постучал указательным пальцем в то место, куда пробивалась пташка – ноль внимания. Она все елозила и елозила до тех пор, пока Антону это не надоело.
    - Ладно, малышка – слепышка, я тебе покажу куда лететь. Ох, заставляешь меня выбираться под такой дождь!, - поежившись и подняв воротник «косухи», он открыл дверь, ухватился за ручку на потолке и высунулся наружу. Голову и плечи окатила порция воды, и Антон, часто моргая протянул левую руку к птице. Цап! Она в кулаке. Забравшись в салон, он захлопнул дверь и провел свободной рукой по волосам, соскребая воду.
    - Ну что подружка, обсохнуть не желаешь? Что ж ни фига не видишь, что в стекло бьешься? , - он медленно разжал кулак, опасаясь как бы она не выпрыгнула и не забилась под сиденье, от куда вытаскивать ее было бы крайне затруднительно. Хрупкое тельце, покрытое мокрыми прилипшими серыми перышками, тихо лежало у него в ладони, часто дыша. Что это за вид, он не знал. Из всех птиц различал лишь ворону, синицу и снегиря. Антон провел пальцем по животику и почесал шейку, тоненькую и теплую, прикоснулся к головке и …замер…
    -О, Господи!, - вырвалось у него и рука дрогнула так, что птица свалилась ему на колени.
    -Боже! Господи мой! Кто ж это так?
    Он снова взял в руки ползающую по его ногам малютку и всмотрелся. Там где должны быть маленькие блестящие бусинки глаз, чернели дыры. Птицу ослепили. При чем сделал это человек, очень аккуратно, смазав после операции глазницы какай-то мазью.
    Внезапно Антон испугался. Испугался непрекращающегося дождя, темноты и одиночества. Все еще держа птицу в руке, он снова открыл крышку телефона, но тот так же находился в «поиске». Холод стал гораздо ощутимей, к нему примешались мурашки по телу и холодный вонючий пот.
    - Да ладно , тебе парень, успокойся. Может она улетела из ветеринарной лечебницы, куда ее принесли добрые люди. Увидели несчастную птичку и принесли к доктору, а тот смазал ранки, - проговорил в слух Антон, надеясь, что звук собственного голова его взбодрит. Действительно, немного помогло. Чего он так разволновался…слепая птица, да мало ли таких случаев. Скорей всего так и было, она вылетела из клетки, или ее сами потом отпустили…
    Ага…Слепую…на съедение кошкам….
    в городе… А тут не город…тут лес, расположенный очень далеко от населенного пункта. Стоп! Хватит! Не об этом надо сейчас думать.
    Антон посадил птицу на спинку сиденья, порылся в бардачке, нашел кусок засохшей булки и насыпал перед ней крошек. Ткнул ее клювом в хлеб, но та не захотела их есть, или просто не видела.
    Антон совсем закоченел, дыхание из носа и рта образовывало клубочки пара, а ноги почти не двигались. Он снова скинул туфли, и уселся по-турецки, поджав ступни под себя.
    Тут до Антона стало доходить, что дождь может вообще не кончиться до утра, или даже литься весь последующий день, ехать ему по собственным подсчетам по основной трассе осталось около 400 километров, а это при хорошем раскладе и приличной дороге часов пять. На последнем столбике с отметкой, который он чудом заметил, значилась цифра 321, а чуть подальше красовалась кривая табличка, сообщающая, что ведутся ремонтные работы и просьба воспользоваться объездом. Вот этим объездом, пролегающим через лес, Антон и воспользовался, проехав по жутким ухабам сквозь завесу ливня полтора часа, прежде чем его «малышка» предательски отказалась двигаться дальше.
    А все по тому, что кто-то, слишком мало думает тем местом, где у нормальных людей расположена голова. Хотя ладно, чего уж там, Пашке наверно сейчас еще хуже чем ему, одному и со сломанной ногой, так, что хватит злиться, надо соображать.
    - Сообразить можно, но только не с кем, - горько подколол Антон сам себя и прикурил вторую сигарету. Он вспомнил, как начинался этот день, так быстро перешедший в ночь, обычный субботний день, который он собирался провести в постели, смотря новые фильмы. Проснулся он около 11 утра, хотя планировал встать не раньше часу, но по закону подлости, когда надо проснуться – глаза еле разлипаются, а когда можно долго спать – они таращатся безо всяких причин. Слегка раздосадованный на свой организм, он не умывшись и не позавтракав, включил DVD и приготовился к приятному просмотру, нежась в теплом одеяле. И вот как раз тут заверещал сигнал мобильника, затерянного в недрах потертой «косухи». Чертыхаясь, Антон медленно полуползком выкарабкался из уютной постели и выудил кричащую штуковину.
    - Да…
    - Антоха, здоров! Слушай, у меня проблема… ты меня слушаешь? Алле!!, - взволнованно проговорил Пашка.
    - Да, слышу. Что у тебя опять?, - Антон уже понял, что выходной пошел коту под хвост. Уж если Пашка заикнулся о проблемах, знай – отвязаться от помощи не удастся!
    - Я сейчас в полной жопе!
    - Да ну! А я думал ты на отдыхе в Тамбове!, - съязвил Антон, разглядывая себя в зеркале и пытаясь прилепить к голове торчащий после сна вихор.

Оценка: 8.00 / 2