Творчество поклонников

Евгений Чямпин - Труба

Добавлен
2006-03-26 08:14:59
Обращений
7600

© Конкурс Зомби секс дождь "Евгений Чямпин - Труба"

   От автора: прошу не воспринимать персонажей,
    как говорится «близко к сердцу». Почти все они
    наделены вашими именами, фамилиям или
    никнэймами, но это отнюдь не означает, что
    между вами можно ставить знак равенства
    (ни в коем случае). Еще раз прошу, на этот раз
    прошу не обижаться за литературные образы,
    т.к. не все из вас получили роли «хороших ребят».
   
    - Как это могло случиться? Мы же умнее их!? – кричал не в силах взять себя в руки Фултон.
    - Видимо, нет, - как-то не по ситуации отрешенно и совершенно без эмоций ему ответил Иннокентий.
    - Как это могло произойти? Ну, как?! – продолжил свою истерику Фултон. Было даже странно, что такой внешне сильный и уверенный в себе человек поддается такому не мужскому чувству, словно некий злой гений толкает его к этому. Руки Фултона сотрясали воздух, выписывая в нем авиационные фигуры высшего пилотажа. Он нервно гудел, вышагивая по залитому водой днищу огромной канализационной трубы. Прохладная влага доходила ему по щиколотку, заливая тем самым остроносые туфли. «В скором времени они отсыреют и станут вовсе не годными», - подумал Иннокентий и тут же поймал себя на этой нелепости. Ведь до «скорого времени» еще нужно дожить. А, будучи скептиком, по натуре он сильно в этом сомневался, хотя и жутко этого хотел.
    - Как, как, как??? – затараторил Фултон, ходя взад вперед, сжимая голову в тиски мокрых рук. Его давно не встречавшие ножниц цирюльника темно-русые волосы осенним кустарником вплелись меж пальцев. Остальная растительность на лице уже переходила ту грань, когда ее еще можно было называть щетиной, и становилась полноценной бородой.
    От двух работающих ламп в капсулавидных плафонах, обтянутых для надежности железным каркасом проволоки в этом участке трубы было относительно светло. Лампочки светили в ее дальних концах, и отблеск одной из них сверкнул в глазах Иннокентия Соколова, когда он явно на что-то решившись, бесшумно подошел к спутнику. Фултон не замечая поползновения, продолжал упиваться истерикой. Продолжал до тех самых пор, пока пальцы Иннокентия сложенные в кулак не проехались по его подбородку. Не смотря на пушистые волосики, смягчившие удар Фултон все же увидел небо в алмазах. Его отбросило на холодный металл стенки. И по мере того, как он сползал по ней вниз, к нему возвращался контроль над конечностями и сознанием. Когда же его глаза перестали «звездить» и показывать расплывчатые круги его, опять таки его, как ему казалось до удара, товарищ Иннокентий заговорил:
    - Лучший способ разрешить ситуацию, решить ее, - улыбаясь тонкими губами, - Лучший способ справиться с терзающим вопросом, ответить на него.
    Смотря снизу вверх ошалелыми глазами, Фултон вытянул из себя следующее:
    - Наверное
    - Ну, так что ответим, поговорим? – продолжая улыбаться только губами, спросил Иннокентий Соколов.
    - Бить больше не будешь? – вопросом на вопрос растерянно, стыдливо и со страхом в глазах ответил Фултон.
    Улыбка сошла с лица Иннокентия:
    - Я просто почувствовал, что тебе сейчас нужно именно это.
    - Как это почувствовал?
    - Ну, знаешь, что-то типа интуиции, внутреннего голоса. Давай поговорим.
    Фултон поудобнее привалился к стене. Соколов же оправился, стряхнув с полы плаща капельки воды.
    - Я просто не могу поверить. Поверить в то, что это случилось, - начал Фултон. Голос звучал не отчетливо, и по нему было слышно, что каждое слово дается ему с трудом. Истерика подступала к сознанию, как весенние льдины-камикадзе к мосту.
    «Он либо выговорится и выдержит, либо сломается. Третьего не дано», - думал, смотря на товарища в упор, Иннокентий. «Надеюсь, перед его мостом есть крепкие волнорезы». Фултон продолжил:
    - Мы ведь были хорошо вооружены так?! – скорее утверждая нежели, спрашивая, проговорил он.
    - Угу, - кивая, подтвердил его слова Иннокентий.
    - Мы были сработаны и слажены, хорошо знали, что и как делать, каждый знал свою роль в команде, свое место в ней. Так или я в чем-то ошибаюсь, - набираясь уверенности в голосе, Фултон заметно съежился подобно сложившейся перед прыжком львице, готовясь сказать нечто неприятное. Он с усилием втянул в легкие воздух, дважды моргнул и, наконец, сказал, - Так почему они умерли?
    И тут чувство, которое долгое время терзало только Фултона, перекинулось и на Соколова. Он ощутил эту неприятную ноющую пустоту внутри. Горечь. Боль. Ведь доселе, когда они вдвоем выжив, спасались бегством, петляя по бесконечным тоннелям и трубам. Взбираясь ближе к поверхности и опускаясь на многие уровни вниз. У Иннокентия просто не было времени ощутить боль утраты. Он был слишком занят сохранением их с Фултоном жизней. До такой степени занят…
    - Я не знаю, - с проступающей осенней грустью в глазах, ответил он. Но ответил не сразу, а выдержав продолжительную паузу.
    Фултон закрыл глаза и в его сознании, сразу же проступила очень четкая картина. Кадр из прошлого. Он заговорил, не открывая глаз:
    - А ведь помнишь, какой локоть трубы был? Светлый, лампочек галогеновых штук двадцать было. И верх высокий. Не для смерти место. Любое другое в этом долбанном канализационном муравейнике подошло бы. Только не то, что было…
    Заполненный искусственным светом экран начал движение. Он двигался урывками, словно местами в нем не хватало фрагментов. В общем, все «видимое» Фултоном напоминало старое кино. В кадре появились люди - тревожно озирающиеся по сторонам фигурки. И он знал каждого из них. Раньше он души ни чаял в этих залитых светом контурах. Они подошли ближе, так что камера захватила их лица: первой шла Ксенья с охотничьим ружьем наперевес, следом Игорь Поляков и Жека Волард – авангард их погибшего отряда.
    В том участке трубы, как и во всех остальных конечно стояла вода, и троица шла по ней, но, не погружаясь, а как по тверди земной. Фултон некоторой частью себя помнил, что на самом деле все было не так. Вода совершенно точно была им по щиколотку.
    - Помнишь, Ксенья, Гарик и Жека первыми вошли? Проверили обстановку. «Все чисто» было. Ни единого намека на «персонажей» или зомби, - продолжил вещать Фултон.
    - Все так, - Иннокентий.
    Тут Фултон открыл глаза:
    - А знаешь, что я думаю?
    Соколов ответил, покачав головой из стороны в сторону.
    - Что не смойся Никноев с лодочной станции в минувшем месяце. Не укради он старый армейский батискаф… мы бы, мы бы … обязательно выбрались бы отсюда и случившегося, таким образом можно было бы избежать.
    - Это был его выбор, - угрюмо продолжил свою традицию отвечать Иннокентий.
    Фултон приподнялся и развел руки в загадочном жесте:
    - Но батискаф, то мы нашли вместе …
    - А починил его кто? – прервал коммунистические дифирамбы Фултона Иннокентий.
    - Он починил, но ведь тайком! По ночам шустрил гад!
    - Это не важно
    - Как это, бля не важно!?
    - В батискафе место было только одно, да и воздушные баллоны прохудившиеся были …
    На этот раз Фултон прервал речь собеседника:
    - Надеюсь, он сдох и сейчас рыб кормит
    - Не говори так
    - Это почему это?!
    - Не по-христиански это, да и не по-людски тоже
    Фултон, пристыженный и бородатый, вновь прильнул к вогнутому металлу стены. Она обдала его спину приятной прохладой. Соколов, уже перехвативший пальму первенства в их беседе и явно не желая ее уступать, надсадным голосом заговорил:
    - А я вот считаю, что неприятности начались после того, как Майк возглавил отряд. Заметь, мы проголосовали - он стал командиром. Но за все время пока он водил нас по катакомбам, за все время что лил, не переставая на поверхности адский дождь, к нам не присоединился ни один боец. Мы не добыли ни одного «персонажа».
    - Именно поэтому, решением отряда мы дали ему проплясаться на виселице, - пробубнил Фултон.
    - Верно, дали. И с тех пор прошло около … - тут Иннокентий Соколов стянул рукав плаща на себя оголив, таким образом, руку. Посмотрел, как в обычной ситуации люди смотрят на часы, подставив ее на свет. Но часов у него ясно дело не было, всю поверхность руки занимали мелкие, похожие на ссадины, но все же очень глубокие шрамы. Они поочередно формировали по семь вертикальных шрамов и одному горизонтальному, - Прошло две недели и три дня, - Соколов оправил рукав.
    - Затем дела пошли на поправку, - сухо констатировал Фултон.
    - Мы добыли «Рыбака» и мелкую свору подонков – «сброд» в общем
    - Помню-помню, - Фултон кивая.
    - Злые «персонажи» были, упертые …
    - А у кого из нас «персонажи» ангелочками были?
    - И то верно, - Иннокентий сознательно.
    - Славная была охота
    - Угу. Я когда своего первого «персонажа» малокалиберкой скосил знаешь, как рад был? Мне этого гниду «с тысячей лиц» столько искать пришлось, все ноги стер пока на след вышел. А он еще «из под пера появился» с талантами, не маньячина банальный, не подавленный подросток, а самый натуральный зверь. Под беженцев укрывающихся от адского дождя маскировался, жить хотел.
    - Ха-ха, да это тот самый «персонаж», которому ты в глаз угодил и шкуры не снял? – смеясь, заметил Фултон.
    Соколов тоже посмеялся. Не потому, что было смешно, а скорее из-за того, что когда-то раньше это было смешно в те дни, когда их отряд был цел. И историю, про то, как он мастерски попал в цель, но неумелыми действиями освежевания, погубил все труды охоты, можно было рассказывать бесконечное количество раз, сидя кружком у тлеющего костра. Видя, как загораются глаза товарищей, а их рты расползаются в умильной улыбке.
    Непроизвольно наступила пауза. Родилась из бренности бытия и мгновенно заполнила все пространство. Фултон закрыл глаза … картинка, напоминающая старую кинохронику, появилась вновь.
    На этот раз в отсеке трубы, где светило много лампочек и конечно стояла вода, народу стало больше. Двое из авангарда (Волард и Поляков) расположились каждый в своей стороне развилки, на которой заканчивался светлый участок канализационной трубы. В самом же локте находились: Ксенья, Иннокентий Соколов, Юрик Оборотень, Виктория Листьева, Седов, Валентин Мазуров, Роман Пареньков, Максоныч и Баал.
    Себя Фултон не разглядел.
    Картинка сделала оборот вокруг отряда и остановилась, сделав крупный план на промокшем от пота лице Ксеньи. Пряди волос слиплись, обтянув голову и демонстрируя, таким образом, форму ее черепа. Она заговорила, широко раскрывая рот, но картинка не передавала звука. Фултон напряг память, стараясь вспомнить ее слова. Ксенья вроде бы говорила:
    - И куда теперь?
    Раскадровка. Пропуск пары кадров и подергивание изображения. Крупный план Мазурова:
    - Лагерь разобьем, пройдя еще два участка, уровень менять наверно не будем
    - Я бы на твоем месте сменил командирский тон на какой-нибудь попроще, - крупный план лица Романа Паренькова.

Оценка: 5.00 / 1