Он убирает заколку с ее спутавшихся каштановых волос. Которые, освободившись покатой волной, заливают ей спину.
Далее следует короткий поцелуй. После которого пара стремительно расстается с одеждой. И вновь объединение в этой маленькой смерти поцелуя. Они молоды, красивы и как кажется, несмотря на чертов дождь, смерть и жизнь в канализационных трубах счастливы.
Она увлекает его за собой … в ванну. Вода поглощает их тела, вбирает в себя – делает одним целым. Но паре естественно мало духовного и метафизического единения им нужно большее и поэтому он входит в нее. Она выгибается под этим первым ударом любви. Каштаны волос, всколыхнувшись, орошаются водой. Он целует ее шею, терзает страстными лобзаниями и продолжает двигаться. Она ловит ртом воздух. Он движется и движется. Волны в ванной рисуют и тут же стирают на водной глади красивые иероглифы. Длинные волосы юноши, спадая на его лицо, как темный полог оттеняют ее наполненную любовью грудь. Девушка ловит ртом воздух, а он продолжает движение. Продолжает и продолжает. Сладостная истома заполняет все естество ванны. Ароматы двух дел встречаются в воздухе, сливаясь, как и их носители.
Фултон смотрит на Соколова, который завороженно глядит вниз, на парочку. «Что-то здесь не так», - думает Фултон. «От начала до конца … какие могут быть молодые и красивые беженцы в мире трупов?» Затем он еще раз посмотрел на продолжающую заниматься любовью пару. «Да и не трахается, так никто! Всунул-высунул и вот и все. А тут блин ванна с водой, костер в роли большой ароматической свечки. Нет. Что-то здесь ни то. Больно наигранно. Фальшиво».
Она устроила небольшой любовный переворот, взяв контроль над ситуацией в свои руки. Он закинул руки за голову и уже больше не делал движений. Движения совершала она, объезжая старую и очень злую лошадь по кличке ЛЮБОВЬ. Скача на ней.
Фултон прищурившись всмотрелся в юношу. «Черные, густые волосы … высокий рост, где то все это было. Немного иначе – волосы были по-бандитски зачесаны и прилажены гелем, но вот остальное …»
- «Персонажи», - решительно сказал он, толкнув Соколова.
- Что? – удивленно спросил тот. Видок у него был не важнецкий, как у любого человека, которого отвлекли от интересного зрелища.
- Они «персонажи» - проговорил Соколов сквозь зубы.
- Что? Ты рехнулся!? Видно же, что ребята беженцы …
- «Персонажи»
- Не перебивай меня, - Иннокентий возмущенно, - они беженцы и просто любят друг друга. Фултон ты не злись, но тебе лучше поспать. Отдохнуть. Завтра мы сделаем вид, что только что пришли и с балкона поговорим с ними, чтобы не смущать щас …
- Кеша, ты либо слепой, либо придурок! Этот козел с длинными патлами Юрку ножами раскорефенил, - Фултон.
- Ты что о..ел! – ответил Соколов.
- Это «персонажи» я чувствую. Их фальшь, их надуманность!!!
- Это просто любящие друг друга детишки. Ты безумец если хочешь их убить
- И убью! Потому, что «персонажи» наши враги. Чертовы отродья.
- Они любят…
- Убью, - твердил Фултон.
- Ты не посмеешь
- Еще как!
- Да как же ты не поймешь! – закричал, уже не сдерживая себя Соколов, - это место напоминает чистилище, оно похоже на серый ад. А ты хочешь лишить его хотя бы этой красоты. Эти ребята смогут стать частью нашего нового отряда.
- Нового отряда ты говоришь? – ожесточенно начал Фултон, - Да этот гнида внизу со своей е..ной сучкой наших братьев и сестер убивал. Какая на хрен красота и любовь.
- Ты параноик. Если бы я был брюнетом, значит я тоже был бы убийцей и «персонажем».
- У него рост такой же.
- А если бы у меня был бы такой же рост?
- Не передергивай Кеша!
- Они люди! Нужно этому радоваться!
- А мы тогда кто?
- Как кто? Тоже люди, - изумленно ответил Соколов.
- Так скажи, ка мне человек, что ты делал до адского дождя и канализационного лабиринта?
- Как что жил, Короля читал, писал
- Ну, это понятно, а вот чем ты еще занимался? Где жил? С кем? – град вопросов от Фултона.
- Это не важно.
- Как это не важно! Мы люди не только потому, что у нас есть сознание и эмоции – разум и душа. Людьми нас делают другие люди и их сознания и сердца.
- Хм, - только и ответил Соколов.
- Знаешь все это очень странно. Т.е. я человек потому, что могу понять что все здесь действительно странно – бесконечный и бескрайний лабиринт из никогда не существовавших гигантских труб, ожившие мертвецы, охота на «персонажей» …
И тут пара, наконец, заметила людей на балконе, а Соколова поразила Божья искра озарения.
- Все это придумано! – воскликнул он.
- Что? – Фултон.
- Мы вписаны сюда, мы сознания и эмоции – мы люди, мы авторы. Мы реально существуем здесь в кем-то выписанном нереальном мире, - Соколов.
- Но кем?
- Прислушайся к тому, как ты говоришь, строишь речь. Как она звучит изначально – внутри тебя и как потом реализуется, - Соколов.
- Т.е. чей почерк? – стал догадываться Фултон.
- Угу.
- Может Король? – с благоговейным ужасом в голосе Фултон.
- Неа, не его уровень, да и не знает он нас, - отверг предположение товарища Соколов.
- Тогда кто?
- Кто-то из нашего круга, - Соколов.
- Никноев, это он в батискафе про нас строчит.
- Ну это вряд ли
- Почему?
- Не его уровень.
- Да, что ты заладил «не его уровень», «не его уровень». – Фултон.
- Тут, кто-то другой поработал!
- ЧАКО!!! – громогласно заявил Фултон.
- Что?
- Ну, тот, на сайте которого мы кантовались!? С очками такой. Еще писал чего-то, а читать никогда не давал. Точно он.
Соколов задумался. И тут его снова ударила Божья искра озарения, которую я как автор не могу контролировать.
- Что ты сказал? – спросил он у Фултона.
- ЧАКО!
- Нет, ты произнес слово «кантоваться»!
- Ну, вроде как да, - Фултон.
- А что вначале думал?
- … На сайте которого мы размещались. А что?
- Это не ЧАКО, - произнес Соколов утробным голосом, - Это тот, кто был с нами там и не был здесь …
- Фримэн? – удивленно и растерянно спросил Фултон.
- Да, эй ты сучий потрох Рэджвортт Фримэн!!! Убери руки с клавы! Я кому говорю убери!!! ЫААЭЭЭАЭА!!!!АААА!!!!!!!!!!! АВААПРЛРР!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я выберусь и разорву тебя пополам, гребаный валар!!!!!!!
К товарищу присоединился и жуткий бранный лексикон Фултона.
Камера отъехала от их лиц показав балкон и пространство под ним. Мои «персонажи», молодые и красивые с безумными улыбками ЛЮБВИ на устах и охотничьими ножами в руках уже карабкались вверх. Нагие и жутко страшные. Вода не обсохла на их бархатных телах. Они этого и не хотели. Ванна с кровью омолаживает даже молодых «персонажей» Хе-хе.
- Фриман!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!ИЙААААААААААА!!!!!!!!!!! МЫ ВЫБЕРЕМСЯ!!!!!!!!! ВЫБЕРЕМСЯ!!!!!!!!!!!!! ААААХХХВРРР!!!!!!!!!!!! – кричали два спутника, к которым подбирались убийцы, а камера поднималась все выше и выше. Минуя и вибрирующий свет и лопасти вентилятора его создающего. Поднимаясь выше, выше и выше. До самых-самых вершин и высот.
П.С.
- Нас, наверное, читают, - предположил Соколов.
- Тогда кричи, кричи, что есть воздуха в легких и надейся на лучшее, - ответил моими устами Фултон.