Творчество поклонников

Кошмар Блю - Лейкс

Добавлен
2004-08-30
Обращений
10252

© Майк Барлоу "Кошмар Блю - Лейкс"

   
    Сюда приезжали часто, но почему – то всегда небольшими группами. После нескольких странных исчезновений, случившихся именно на южном берегу озера в конце восьмидесятых – начале девяностых поток желающих попить пива и потрахаться на природе стало меньше, пока пару лет назад он не пошел по нарастающей.
    С озером не было связано никаких легенд и преданий, и ни один призрак изнасилованной и утопленной в озере королевы красоты никогда не выходил из прозрачных, но странно темных вод, что бы утащить на дно неосторожного купальщика. Оливер приписывал это единственно бедной фантазии достославных обитателей Даунватера.
    Энн вытянулась на теплых досках плота и закрыла глаза. Ей сейчас больше всего хотелось просто лежать и не двигаться, наслаждаясь теплом предзакатного солнца. Где – то совсем рядом раздавались крики, визг, плеск - веками проверенный саундтрэк к пикнику, на который выбралась кампания молодых, здоровых, красивых людей.
    Друзья Оззи оказались весьма колоритной кампанией. Со смуглым, высоким, болтливым, деятельным как кролик Энерджайзер, Оливером Энн уже была знакома. Подруга Оливера – полногрудая испанка Алисия, которую все считали мексиканкой, а звали просто Эллис, за три часа не сказала ни одной вопиющей глупости, что говорило в ее пользу.
    Элайас – плечистый меланхоличный тип, чем – то похожий на ослика Иа - Иа, с уже изрядным брюшком и прической «привет восьмидесятые», мог говорить только о своей работе. Если бы он работал в полиции, пожарной или хотя бы на стройке это могло быть интересным, но он был бухгалтером.
    При нем в неясном статусе состояла Хелен – баскетбольного роста, стремительно полнеющая блондинка, чью природную красоту уже грозились испортить любовь к сладкому и плохой характер. День она начинала с признания в любви к себе и заканчивала его жалобами на подлых людишек, которые ее не ценят.
    Зачем ей был нужен хмурый даже в такой вечер бухгалтер оставалось загадкой. С тем же успехом она могла спросить Энн, зачем ей нужен был этот хиппи, проводящий свою жизнь за вколачиванием гвоздей пневмомолотком.
    Ни за чем. Так получилось.
    Еще к кампании примыкал Алекс. Это был много пьющий щупловатый парень с черными глазами, в которых стояла сейчас тоска. Наверняка пару недель назад его бросила подружка – констатировала про себя Энн и через пять минут ей уже пришлось узнать, что бросила она его три недели назад, что зовут ее Нэнси и что они уже совсем собирались пожениться, да она, почему – то ушла.
    Если бы это не стало летом Большой Резни, Озерного Ужаса и прочих газетных заголовков, то наверняка оно осталось бы для Элая Летом Большого Крушения Надежд.
    Или Сезоном Столкновения С Реальностью.
    Что – то такое витало в воздухе, не очень хорошее, но солнце было теплым, ветер свежим, вода чистой, а пиво холодным.
    Это не могло не кончится плохо. Элай сопротивлялся из последних сил, но Оливер и Оззи его, конечно же, уговорили.
    Оззи пришел со своей новой подругой Энн, которая работала инструктором в фитнесс – клубе и выглядела так, как и должен выглядеть инструктор в фитнесс – клубе. То есть с хорошей, хотя на взгляд Элая слишком мускулистой фигурой и короткой стрижкой. Она была напряженной, рассеянной и Элай склонен был думать, что Оз затащил ее на этот пикник едва ли не физическим давлением. Так же ясно читалось, что восторга от романа с ним она не испытывает, и что Оззи это понимает. Но вопреки этому они до странности гармонично смотрелись вместе.
    Сам Элай в отличие от Оззи и Энн не спешил расстаться с одеждой и броситься на песок, зная, что эти культуристы сейчас начнут смеяться над его пузом и отсутствием мускулов там, где они были у них.
    Оливер явился с Алисией, так что был во всех отношениях бесполезен. Элай же под бдительным оком Хелен почти не пил пива и тупо смотрел на накатывавшие волны.
    Оззи уже успел разделаться с парой банок и пребывал в роскошном, как раз соответствующе погоде расположении духа. С недавних пор он начал Элая активно доставать, но пока старая дружба держалась. А по ней уже многое начало бить. Элай работал в банке, занимал должность, разговаривал о делах с владельцем. Оззи же был просто плотником. И довольно плохим плотником. Самое смешное, что ему нравилось быть плотником. С годами Элаю все больше казалось, что он просто неудачник. Великий курильщик травы и глубокий мыслитель, он шел по жизни с дурацкой ухмылочкой и длинные волосы цвета золота являлись, пожалуй, самым ценным, чем он успел обзавестись, прожив на свете уже четверть отпущенного человеку века. Порой казалось, что он знает некую тайну, которая мешает ему присоединиться к нормальному течению жизни.
    Что же до Энн, то она являла собой любопытный пример того, до чего же можно осатанеть от одиночества.
    Оззи был моложе ее на несколько лет и долго их связь продлиться не могла по определению.
    Элай, наконец – то решился полезть в воду и моментально был назван толстым. Вода была на удивление приятной. На воде мускулы Оззи оказались бесполезны, Элай же плавал как рыба, оставил его плескаться далеко позади, от этого настроение поднялось, и он вышел на берег, полностью забыв все эти мысли.
    Оззи еще некоторое время плескался, проныривал, а потом тоже вышел на песок.
    Неожиданно стало тихо.
    Энн подумала, что это вечеринка молодых, красивых, здоровых и пребывающих друг от друга свсем не в восторге людей.
    Оззи повалился рядом с Энн и протянул к ней мокрые руки. Та, разморенная солнцем, недовольно фыркнула.
    Интересно, он меня на самом деле любит, или ему просто мое тело нравиться? – подумала она, а Оззи именно в этот момент как нарочно обнял ее сильные, загорелые, горячие от солнца плечи, поцеловал в шею. Его мокрые волосы казалось, накрыли ее всю, от чего настроение не улучшилось.
    - Оз, ты мокрый.
    - Извини.
    - Да ладно…
    А, пусть лежит. Большой, забавный. Господи, ну и балбес.
    День шикарно умирал.
    Долго впрочем, Оззи не пролежал. Он вспомнил детство, взял лопату и пошел на берег где некоторое время изображал деятельность, копая «индейский колодец».
    Через полчаса работы он заработал мозоли на руках и около ведра мутноватой воды, на которую посмотрел, пить не стал, а пошел за пивом.
    Через некоторое время Оливер развел огонь, кампания потянулась на него как моль. Было все еще слишком тепло, что бы начать одеваться, но почему – то с наступлением темноты полуголым всегда становится неуютно, брюки имеют свойство создавать иллюзию защищенности.
    Солнце закатывалось за горизонт в этот момент весь этот истоптанный берег, эта черная скала, эти мало похожие друг на друга подвыпившие парни и девушки, даже криво стоящая палатка были такими пронзительно – красивыми, что даже у успевшего напиться Алекса перехватило дыхание. Казалось еще чуть – чуть и он разревется. Но вместо этого он просто закурил сигарету.
    Глава 3.
    - Это все ерунда. – сказал Оззи, усаживаясь на одеяло рядом с Энн. Та поежилась от прикосновения его холодного мокрого тела, но ничего не сказала. Оззи открыл банку пива и жадно присосался к ней.
    - Как же, ерунда. Около двадцати пропавших за двадцать лет! – подала голос Хелен.
    - А я говорю ерунда. – настаивал на своем Оззи. – хотя бы потому, что лично знал трех пропавших.
    - Неужели?
    - Именно!
    - И почему же ты думаешь, что это все ерунда?
    - Потому! Вот взять, например этих гребанных наркоманов Клайна и Эндрю Таунса. В их машине нашли столько дури и кислоты, что скорее всего они просто утонули, находясь под кайфом.
    - А Тереза?
    - И с Терезой все довольно просто. Я сам не видел, но парни на работе говорили, что видели ее в порно.
    - Да ты что? – делано округлила глаза Алисия.
    - Да, именно, в порно. Самом дешевом грубом порно. – повторил Оззи с выражением напирая на слово «порно». – он пил, не переставая, с обеда и настроение у него было игривое. Энн от души ткнула его локтем в бок. Так же с обеда, когда они все разделись до купальников, он не мог оторвать глаз от Эллис. То есть для приличия отрывал, но потом возвращался. У Энн вроде бы не было причин беспокоится. У нее самой фигура была хорошая, отшлифованная годами тренировок, но эти взгляды. «Я его не люблю, так почему же ревную». – подумала она.
    Элай тоскливо смотрел на них.
    - Качаешься? – спросил Элай, констатируя очевидное.
    - иногда. – нехотя ответила Энн. – раньше выступала по любителям
    - зачем?
    - что зачем?
    - ну, зачем тебе это? Железки поднимать.
    - мне это просто нравится.
    - я вот не пойму, зачем вы это делаете.
    - а зачем говорить о том, чего не понимаешь?
    - Да я…
    - Ты бы приходил к нам в зал, позанимался, понял бы, зачем нам это. – встрял Оззи.
    - Нет. У меня много работы.
    - У меня тоже, и ничего хватает времени. Во, смотри! – Оззи согнул руку в локте, демонстрируя хоть и низкий, плохо прорисованный, но восемнадцатидюймовый бицепс.
    - А что вы говорили о пропавших? – не унималась Эллис.
    - Да так, городская легенда. – подал голос с одеяла Оливер.
    - А я люблю городские легенды. Расскажи!
    - Я не умею. Это у нас Оззи хранитель городского фольклора.
    - Оз, это правда?
    - Ну, не совсем.
    - Расскажи, расскажи легенду!
    - Ну… - Оззи позволил Эллис себя уговорить, хотя на самом деле принялся бы рассказывать городскую легенду об Эдди и безо всякого повода. Он знал ее наизусть и рассказывал всякий раз в сопровождении своеобразного ритуала.
    - Эдди МакКормак – начал историю Оззи – был мразью. Таких мразей свет белый не видывал, можете мне поверить (почему собственно плотник Оззи Вудс является экспертом по мразям, Оззи не уточнял). Немало наш город повидал злодеев, но Эдди был чем – то выдающимся. Мой дед его хорошо помнит. Эдди – говорит дед, всегда - напросто брызгал злобой. Если кто – то не так смотрел в его сторону, он его бил. Если кто – то не смотрел в его сторону он бил его тоже. Мерзкий человечек. Драками не ограничивалось. Как – то раз, Эдди было тогда лет пятнадцать, соседская собака справила нужду на лужайке перед его домом, где он жил со своим полоумным папашей и пьяницей – мамашей. Эдди собаку убил. Не застрелил и не отравил. Он проткнул ее насквозь проволокой и в таком виде повесил умирать на заборе. Псина так визжала, что хозяин не выдержал и застрелил ее.
    Здесь Оззи обычно останавливался, делал глоток пива и обозревал притихшую аудиторию. Говорить он, в самом деле, умел, хотя до отцов – основателей ему было далеко. Если состояние аудитории удовлетворяло его, то есть парни внимали с молчаливым уважением (уважение он определял по тому, молча или с разговорами передают они друг другу пиво и сигареты), а девушки широко распахивали глаза, Оззи продолжал как бы небрежным тоном.

Оценка: 10.00 / 3