Творчество поклонников

Наказание и преступление

Добавлен
2006-06-08 11:51:32
Обращений
6431

© Владимир Иванов "Наказание и преступление"

   1.
    - Вика, иди сюда, - позвал я дочь.
    Без особой какой-то цели позвал. Просто так. Все равно полный кризис жанра. А так просто сидеть и тупо смотреть в монитор не интересно.
    - Что, пап, - она вошла ко мне в комнату. - Я же телевизор смотрю. А ты отвлекаешь.
    Маленький халатик в цветочек, каштановые, как у меня волосы, затянутые на затылке в хвост, на ногах тапочки с пушистыми помпонами. Из-под халата виднеются голые ноги. И личико у нее такое симпатичное. Не в меня, это точно. В мать, может быть. Ну, в Веру. Хотя, и она тоже красотой не блещет. Скорее всего, наши с ней гены смешались воедино, каким-то замысловатым образом и получилась наша дочурка - Вика. Просто красавица. И капризная тоже. Как красавица. А вырастет, так разобьет не одно мужское похотливое сердце. Какая оригинальная мысль. Надо бы ее в книжечку записать, чтобы не забыть.
    И так вот всегда, в последнее время. Ни одной новой, нестандартной, не шаблонной мысли. Куда все ушло? Кто, интересно, знает? А если мне спросить у бога? Убого. Отличный каламбур. Так и продолжай, папа, и пойдешь по миру с котомкой и потными носками. А Верка с Викой останутся и будут тут жировать с каким-нибудь толстым и богатым боровом. А ты, известный в узких кругах писатель будешь дерьмо жрать и мочой запивать. Верка и так на меня уже косо смотрит. Сидит себе, говнюк, и ничего не делает целыми днями. А жрет каждый день. Да еще по нескольку раз. И живем мы на ее деньги. Она работает, а я, эта, ну-у... пинаю. Вроде бы.
    Нет, до какого-то определенного момента все шло хорошо. Мы весело продавали рога и копыта... Ну, в смысле, я продал свою первую книгу издательству "Про-Ган". И неплохо, надо сказать, продал. Заплатили много. По моим, правда, скромным меркам. А мне много и не надо было. Одному-то. С матерью. Так мне еще никогда не везло в жизни.
    На волне первоначального успеха, на какой-то презентации, устроенной хозяином издательства в честь выхода моей книги, я познакомился с чудной девушкой Верой. Очень серьезной и целеустремленной. Четко знающей, чего она хочет. Причем, не прилагал к знакомству никаких особых усилий. Проживши практически один до тридцати лет, я даже не знал, что так бывает. Подходит к тебе девушка, сама, и начинает навязываться в сожительницы. Конечно, не так прямо. Обходами и подходами. Я без ума... Восхищаюсь вашим... Вы произвели на меня неизгладимое... И все такое. НЕ скажу, что я очень размяк, но такое было для меня в новинку. До этого весь контингент моих друзей состоял исключительно из особей мужского пола. И сплошь алкоголиков. Не сказать чтобы запойных, но все же, если мы встречались, то трезвым я никогда не уходил. И каждые выходные был пьян, как скотина. Об этом стоило задуматься. Но мне не очень хотелось. Мы увлекались настоящим искусством. Как это называлось. Бескорыстным.
    Познакомившись с Верой, я столкнулся с другим миром. С миром, в котором искусство, проще говоря то, что мы производили в пьяном угаре, и в трезвом, и в похмельном, в любом состоянии, не щадя своих нервов, слез, пота, мыслей, исходя кровавыми лохмотьями переживаний, где-то ночью, в темноте или при свете, всегда, все это считалось довольно-таки выгодным товаром. Из всего этого можно было выжать деньги. Много ли мало - это уже другой вопрос, но выжать можно всегда. Делая при этом минимальные вложения. Потому как, старался и ночей не спал совершенной другой человек, а ты только подошел, скривил презрительно рыло в мерзкой ухмылке и высказался примерно в том смысле, что все это говно. И когда оппонент совсем сникал и расстраивался, ты небрежно так заявлял, что посмотришь, что можно сделать. После этого всякого сраного художника можно было брать голыми руками. И платить гроши, на фоне восходящих к небесам доходов.
    Да, Верусик моя, была именно такой. Установка типа, все на продажу. А меня охмурить было делом нескольких минут. Тем более, что я был почти девственником. Не считая каких-то пьяных минетов и непонятно с кем просыпаний, никаких романтических и душевных отношений у меня не было. А тут и тело хорошее и восхищенное заглядывание в рот и в мозг. И почти искреннее восхищение моими мыслями и моим мировоззрением. Кому такое не понравится? Кто перед таким устоит? Мало найдется таких людей.
    Так мы и зажили. Она продала три моих книги за десять лет. Это все, что сумел написать за столь долгое время. И с каждым разом доходы все падали и падали. Конечно же, на них жить мы не могли, тем более, что через год у нас родилась Вика. После ее рождения, Вера не очень долго просидела дома. Призвание литературного агента упорно тянуло ее в народ. И чуть окрепнув, она туда и двинула. Все дальше и дальше отдаляясь от меня. По мере того, как мой вообразимый ею талант иссякал.
    Не скажу, что все заботы по обслуживанию и воспитанию Вики она бросила на меня. И, типа, гуляла напропалую, а я сидел дома и не разгибаясь стирал пеленки и распашонки. Нет, такого не было. Она наняла няню и прислугу за все в одном лице. Толстую, некрасивую тетку. Уж в чем-в чем, а в таких делах она разбиралась. Если за мужем нельзя приглядывать круглосуточно, то нужно отрезать ему все пути к измене. Деньги, когда мои кончились, она выдавала мне чуть ли не под расписку. И всегда требовала отчета на что я их потратил. Выходил я с ней в так называемый "свет" редко, но всегда, как известный писатель. Хотя к концу нашего счастливого, условного десятилетия, обо мне уже мало кто помнил. Не то, что в начале 2002 года. Тогда мое имя гремело повсеместно. Причем, слава имела несколько скандальный характер. Как в свое время, слава Эдуарда Лимонова. Но и содержание моих книг было таково, что относиться к ним спокойно было нельзя. По крайней мере, первой. Две остальные были на порядок ниже. Этакое цитирование самого себя. Зарапортовался, зациклился, ничего не мог поделать. Оправдываться можно долго. Да только все без толку. Бездарность она и есть бездарность.
    Только, когда Вика пошла в школу, во мне затеплилась ничем не подкрепленная надежда. Девочка моя грозила вырасти в восхитительную сучку и меня это волновало. Желания взяться за перо, в смысле, сесть за компьютер, правда, это не вызывало. Зато будило всякие разные другие чувства, неведомые мне досель.
    Даже спустя десять лет, Вика уже в третьем классе, у нее уже немного выросла грудь, я не могу поверить в том, что такое мы с Веркой натворили. Этого просто не может быть. Не было никого, нас только двое. Кувыркались мы себе в постели, трогали друг друга за разные места, пихали друг в друга разные предметы и части тела. И что же? Из всего этого разврата появилась Вика?
    - Чего тебе, пап? - капризный-недовольный голос. Возмущается, сучка моя хорошая.
    Глядя на нее и изо дня в день наблюдая ее поведение, я, впрочем, готов согласиться, что именно из такого разврата, именно благодаря ему и появилась Вика. Этим и обусловлен мерзкий и избалованный ее характер. Она спинным мозгом, как говорится, чует, когда, где, как и сколько мы с Веркой блудили. Ей не надо ничего объяснять. Она и так все уже знает. И смотрит на нас с превосходством человека, который обладает намного большей информацией о нас, чем мы о ней. Вот бы узнать, что она такое знает.
    - Что ты смотришь? - задал я вопрос, так, чтобы не молчать.
    - "Зачарованных", - ответила Вика и слегка притопнула ножкой. Халатик внизу немного распахнулся и я увидел ее голую ногу чуть выше колена. Она перехватила мой взгляд и на лице ее появилось жестокое-любопытное выражение. Вот, опять, что она думает? О чем? Какими путями идет ее мысль?
    - Как же ты, интересно, оторвалась от него? Тебя ведь и ужинать недозовешься, когда идет эта старая муть, - мне нужно было говорить.
    "Зачарованные" - старый американский сериал начала века. Почему его решили повторять я, откровенно говоря, не понимаю. Но Вику было не оттащить от него за уши. Когда он шел ни я, ни Вера, если она была дома, не могли и близко подойти к телевизору. Я уж молчу о том, чтобы переключить на другой канал.
    - А там реклама сейчас. Все равно нечего смотреть, - Вика качнула волосами, стянутыми в хвост на затылке.
    Раньше она ходила с распущенными волосами. Мне, кстати, так больше нравилось. Но после просмотра этого сериала, она стала носить хвост. Даже в школу.
    - И в чем там дело на этот раз? - поинтересовался я. Нужно что-то говорить, а то она уйдет.
    - Одной из сестер-ведьм, Прю, изменил парень и она очень расстроилась, - медленно, как слабоумному объяснила мне Вика.
    Однако. Я бы тоже расстроился, если бы мне изменил парень. Как я ее понимаю. Да только и парня-то у меня нет. И жены - нет. И ребе...
    Нет, ребенок есть. Пока.
    Интересно, а что будет если я ее здесь, прямо здесь, раздену и изнасилую? Как она на меня будет смотреть? Что будет говорить? О чем просить? Это должно быть интересно. Может попробовать. Потом, правда, придется ее убить. Это правильно. Чтоб свидетелей не было. И расчленить. А может еще живую начать расчленять? Хорошая идея. Заткнуть ей рот ее же трусами... Впечатляет. А потом ментов вызвать и свалить все на какого-нибудь приблудного маньяка. Мол, я не знаю ничего. Ведать не ведаю. А с совестью мы как-нибудь разберемся.
    А главное, появится повод для писания. На большой роман, правда не хватит, наверное. Но на повесть - вполне. Я не Достоевский. Из одного убийства высосать целый роман. Хотя... Если постараться. Можно. Описать мои переживания, жены, дочки, опять же. А у нас у всех знакомых пруд пруди. И о них что-нибудь вставить. Дело хорошее.
    Вот только совесть. А что - совесть? Я не Родион Раскольников, который пришив старушку и, кого еще он там завалил, Лизу, что ли?, будет потом всю жизнь мучиться и переживать. Если мне это сойдет с рук, то и сожалеть ни о чем не придется. Продам новый роман и заживу лучше прежнего. Да, пожалуй надо так и сделать.
    - А она встретила демона в женском обличье и попросила у него, нет, у нее, все-таки он выглядел как женщина, чтобы их всех не было... - продолжала что-то рассказывать Вика.
    Вот сейчас пойду на кухню, возьму нож и начнем, пожалуй. Верка, правда, скоро должна прийти. Ну да ничего. Два трупа вместо одного будет.
    - Там, наверное, реклама уже кончилась, - напомнил я Вике.
    - Ах, черт, - мило скривила она свое детское личико. - Заговорил ты меня совсем.
    Повернулась и ушла в большую комнату. К своему лучшему другу.
    Умный ты все-таки мужик, Федор, ненавязчиво так подумал я про себя. Такие счастливые идеи не всякому приходят в голову.
    И пошел на кухню.
   
    2.
    От этого сериала я просто тащусь. Такие там все ведьмы красивые и умные. А главное, могут за себя не только постоять, но и полежать.
    Я с отвращением осмотрела свое неразвитое тело. Сколько же мне еще ждать? Когда я наконец-то стану такая же как они? Когда у меня отрастет грудь. Вон они какие лифчики носят. А у Прю соски сквозь свитер так и выпирают. Когда под ним ничего нет.
    А почему, интересно, не показывают, что у них между ног.

Оценка: 8.00 / 1