Творчество поклонников

Спасение

Добавлен
2005-12-15
Обращений
17607

© Валентин Мазуров "Спасение"

    Ведь палка всегда о двух концах, не так ли?
    Марина заметила оранжевые огоньки, плавающие в темноте, в глубине двора, около которого она проходила. Вскоре она услышала гогот компании с матом наперебой, предположительно подростков, ведь так громко самовыражаться предпочитают в основном прыщавые детишки, что корчат друг перед другом серьезных дядек. А на самом деле им до взросления, как до неба в полуприседе.
    Марина остановилась. Она посмотрела вперед, оглянулась назад на пустую мрачную улицу: ни людей, ни машин. Все будто вымерли, и сейчас не восемь часов вечера, а четыре утра. Наверное, самым глупым, бесшабашным поступком было бы подойти в такой идеальной для неприятностей обстановке молодой, красивой девушке к компании дворовой шантрапы, с целью попросить сигаретку.
    «Иди своей дорогой девочка, все-таки не у администрации президента ошиваешься и на крики о помощи соберутся лишь безучастные зрители… да и по закону подлости (трусости?), люди и машины появятся лишь, когда будет поздно. Повылазят из своих норок и снова вернут улице обитаемый вид».
    И Марина пошла. Двинулась в сторону хрущевки с четырьмя подъездами, к детской площадке, где на лавочке поднимали шум местные босяки («босяки», исходя сугубо из их же речи). Судя по трем тлеющим точкам, извивающимся в воздухе подобно светлячкам, и звучащим голосам – хлопцев было трое. На общем фоне выделялся сиплый, режущий слух, едва не старческий голос, который то и дело говорил «Та размозжить им головы!» и «На перо посадить!».
    Марине было страшно. Она чертовски боялась, медленно и неуверенно приближаясь к шантрапе. От волнения немного кружило голову и сосало под ложечкой каждый новый шаг давался с неимоверной тяжестью. И тут девушка оцепенела, а внутри, словно что-то оборвалось.
    - Эй Вася, курить есть? – крикнул обладатель хриплого голоса, такого мерзкого и самодовольного, что бьет по нервным окончаниям.
    «Ну вот доигралась! Захотелось острых ощущений – теперь держись! Начинаем минутки садомазохистских удовольствий!», - поднял панику взбудораженный разум.
    «Какого хрена тебя бы называли «Вася»?» - подметило рациональное мышление.
    - Штемп ну тебя спросили, а ты на измену упал и типа не выкупной. Че в крысу пацанам пару сигареток дать? – подключился второй голос, который только начинал ломаться, либо навсегда заклинил на этом этапе мутации.
    У Марины спал груз с плеч, и она чувствовала облегчение вплоть до того момента, пока не увидела объект, у которого стреляли сигареты. Когда она разглядела идущий на встречу силуэт, накатила новая волна эмоций, с меньшей толикой страха, но намного основательнее, всепоглощающе.
    Судьба, в какие игры ты играешь? По каким правилам? С какой целью?
    Карты растасованы, срезай колоду, и начнем вторую партию!
   
    6
    У Виктора никогда не было шлюхи. Во времена боевой школьной молодости его с друзьями не раз посещала томящая интимное место, мысль «скинуться на телку». Ну вроде как для пробы, чтобы первая партнерша была опытной и в полной мере раскрыла все прелести секса. Но эта идея оставалась лишь на уровне слов и сладких эротических фантазий. Находилась масса причин: от финансовых проблем до вопросов самоуважения, начиная букетами болезней и заканчивая стыдом, которые якобы не позволяли стать «мужчинами» именно таким образом. Но, как правило, каждый из подростков (особенно самые ярые противники) в тайне друг от друга делали эту идею почти осязаемой, примеряли себя в роли властного съемщика девушки легкого поведения, расписывали в мыслях каждую секунду их любовных забав на зависть многим немецким производителям порно. А сексапильную проститутку приходилось заменять Марией Кулачковой и банальным «гоняньем шкурки», но кто в годы школьные не был грешен. А потом студенческая жизнь наладила все сама собой и секс не вызывал больше нервозного трепета, а вошел в обыденный ход вещей.
    Сейчас Виктор покинул двухкомнатную квартиру Алисы, нимфоманки до мозга костей, которая загоняла его, как неутомимая наездница может загнать, едва не до смерти, молодого жеребца. Выдавила из него последние соки, с каждым новым разом возбуждаясь и желая получить в свои чресла добротно скованный меч только сильнее, не давая времени перевести рыцарю дыхание. Казалось, Алиса могла заниматься этим беспрерывно: хоть день, хоть десять, по полного изнеможения партнера. А ведь она не какая-нибудь шлюха не только потому, что отдается бесплатно, а в первую очередь из-за высокого статуса в обществе. Двадцатипятилетний страховой агент преуспевающей фирмы «Кредо-Классик», с хваткой акулы и умением гипнотизировать своим бархатным голоском. А когда Витя застал ее раз, только пришедшей с работы, едва не лопнул от забурлившей в жилах крови. Русые волосы Алисы были собраны резинкой в короткий хвостик, за стеклами очков в черной пластмассовой оправе блестели распутные глазки. Одета она была в деловую блузку с расстегнутыми верхними пуговицами, что можно разглядеть полупрозрачный лифчик и грудь красивой формы, обтягивающую темную юбку, едва доходящую до колен, и туфли на высоких каблуках. Витя накинулся на нее, как изголодавшийся зверь - на сочный кусок мяса, и свирепствовал.
    Воспоминания эти приходили, пока Виктор ехал в обоссаном лифте и тер через брюки свое мужское достоинство, которое ощущало некое подобие крепатуры.
    «Мы занимаемся любовью: минимум разговоров и максимум ласк, никаких свиданий и любви, просто бурный секс», - золотые слова Алисы прозвучали около года назад, и едва не укоренились как философия любви Вити, которую он, по своему мнению бессердечного ханжи, считал пустой тратой времени и разведением лишней сырости. Любовь – для идиотов и самоубийц, и он никогда, на свой стыд или гордость, не испытывал «бабочек в животе».
    Все приходит впервые…
    Кабину лифта подкинуло вверх, двери с невероятными усилиями и скрипом раздвинулись. Вите представилось, что сотня маленьких рабов по обе стороны шахты, терпя обжигающие удары плетки и физическое истощение, с измученными криками раздвигают металлические ширмы, стремящиеся вновь сомкнуться.
    В подъезде не горел свет, как для такой окраины города – скорее вкрученная, работающая лампочка вызовет искреннее удивление, нежели разбитая или украденная. Запах мочи в лифте сменился вонью сырости и какой-то дохлятины.
    «Слава Богу, нет возможности разглядеть, что может исторгать подобный запах», - подумал Витя.
    На дворе тоже во владение вступила темень, зато воздух после прошедшего дождя был превосходен, его тонизиврующая прохлада приободрила и прогнала все лишние мысли.
    Виктор стал на ступеньках парадного, дышал полной грудью и звенел в кармане связкой ключей от машины.
    Свой «Пассат» он припарковал рядом с детской площадкой, которую пасмурным днем еще можно было разглядеть (сейчас место ребяческих забав и аттракционов поглотилось пришедшим на смену вечером).
    Едва не перед носом у Вити вспорхнула птица. Скорее всего, голубь, хотя будь Виктор старательнее на уроке зоологии, либо просто внимательнее, то мигом бы понял, что голубь никогда так плавно не взлетит. Помимо того, что птица чуть не вызвала сердечный приступ у несчастного парня, так она еще пролетела так близко перед лицом, что он почувствовал, как перья крыльев щекочут ему нос (хотя, возможно, показалось, и это были просто щекочущие потоки воздуха).
    Виктор не вскрикнул, но трухнул добротно, и картинно схватился за грудь, из которой выскакивало сердце, типа: «Ну нельзя же так пугать». Потом сам себе улыбнулся и пошел, великолепно ориентируясь в потемках двора, к своему старенькому «Фольксвагену».
   
    7
    Витя перестал серьезно относиться к представителям благородной расы «гопников» сразу по окончанию школы. Они убыли на бумажном кораблике в недосягаемую страну Детства, вместе со «стрелками», шумными разборками, людьми, что обращаются к тебе «Вась», любовью к покемонам и девственностью. Это не означает, что все эти понятия исчезли, из его жизни как явления. Просто Виктор непроизвольно (кроме превращения в «мужика») отгородился от участников этого оригинального списка, которым необходимы специальные условия для существования. Вспоминаются глубоководные рыбки, которые при всплытие на поверхность лопаются, словно воздушные шарики с начинкой из рыбьих потрохов.
    Три представителя подводной фауны с сигаретами в зубах, что сидели на лавочке детской площадки в тот вечер оказались генетическими мутантами, которые все-таки выжили неподвластные законам природы, злые такие мутанты.
    - Штемп ну тебя спросили, а ты на измену упал и типа не выкупной. Че в крысу пацанам пару сигареток дать? – донесся до Вити ломающийся голос какого-то сопляка.
    Когда отсутствует постоянная практика в каком-либо деле – быстро теряешь навыки. Виктор одновременно выбрал самое мудрое и самое рисковое решение – игнорирование. Мудрое, потому что взрослому человеку обращать внимание на злостный щенячий лай – ниже его достоинства (пускай такими отговорками, зачастую прикрываются слабаки и трусы). Глупое - ведь если щенки окажутся больным бешенством, игнорирование может трактоваться как капитуляция - и тогда берегись.
    Витя продолжил спокойно идти к древнему каштану у самого края детской площадки, именно под густыми ветвями у могучего ствола дерева была припаркована машина. Глаза Виктора привыкали к темноте и уже относительно четко просматривались контуры окружающей предметов. Он шел по плиточной тропинке прямо, удаляясь от шпаны, показывая им спину, а потом собрался повернуть налево, где его ждал «Пассат».
    На просьбу «прикурить» Витя не обратил внимания, не считая это нужным, будучи занятым хитросплетениями собственных мыслей. Думал он про Алису и девушку, которую обрызгала машина «КРУТОГО» у кофейни. Шпана позади, выделываясь перед самими собой, устроили конкурс острых фраз (придумывание которых довольно туго давались) в адрес Вити, по-простецки на них забившего.
    Когда он подошел к повороту, острословы засуетились, и один из них спрыгнул с лавки и побежал «босяцкой» трусцой в его сторону.
    Виктор и тут не насторожился, ведь нечто любопытное отвлекло его и так рассеянное внимание. Это была девушка в клетчатом пальто с забавной обтягивающей шапкой на голове, та самая, которая повстречалась днем. Даже в дремучем мраке Витя узнал ее и разглядел отличительные черты (во многом, потому что глаза быстро адаптировались к темноте, и свет с первого этажа рядом стоящего здания искоса падал на незнакомку). На миг показалось, что в зеленых глазах девушки блеснули «кошачьи» огоньки, а то что взгляд пристально его изучал – не вызывало сомнений.

Оценка: 10.00 / 3