Он и не помнил, когда последний раз испытывал нечто подобное. – Давай сделаем заказ, я угощаю, и это самое малое из того, что я могу для тебя сделать.
- Как правило, парни жалеют о том, когда в моей компании разбрасываются подобными репликами. – Марина ехидно хихикнула и подозвала к столику официантку. В ее движениях была грация богини.
Да я готов печень продать, если ты меня об этом попросишь, заказывай хоть лобстера в черной икре!
Когда официантка принимала заказ, (Марина остановилась на кофе-глиссе с фруктовым пирожным, а кавалер взял только капучино), Вите вспомнилась «кавказский дзевушка» с орлиным носом, к которой Серега вчера катил яйца в «Кофейни трех бизонов» - казалось, что в «Пассаже» работала ее сестра-близняшка, в более качественной униформе и с коротко стрижеными волосами.
Мысли в Витиной голове перемешались, как перетасованные детали из двух огромных пазлов, когда сложить хотя бы одну полноценную картинку не получится: обязательно выйдет несуразный мутант. Архивы подколок, шуток и острот тоже дали сбой, подверглись атаке хакеров и ближайшие несколько часов могли выдавать лишь сообщения о системных ошибках. Приходилось работать на автономном питании: когда язык превращается в самостоятельное неконтролируемое создание.
-… Я спрашиваю, помнишь ли ты, как мы первый раз встретились?
- Эм…да, понятное дело. У меня не настолько развит склероз, чтобы забывать вчерашний день.
- Я так и думала, значит, не помнишь. Оно может и к лучшему. – Марина облегченно вздохнула, груди под белой рубашкой поднялись и плавно опустились. Если хорошо присмотреться в промежутки между пуговицами – можно было увидеть чашечки лифчика и даже выглядывающие из них краешки груди. А вы думали, чем Витя занимался, думал о высоких материях?
- Ты что-то загадками говоришь. Я бы обязательно запомнил, если бы увидел такую… девушку, как ты. Потому ты меня явно с кем-то путаешь.
- Возможно, я спорить не стану.
- А это и бесполезно.
Когда принесли заказ, начались неловкие затяжные паузы, когда двое очень хотят разбить тишину, но не знают, как это сделать. Витю такое положение вещей раздражало, и он судорожно подыскивал тему для разговора. Марина достала из сумочки мобильный телефон и начала щелкать кнопками, пока не притронувшись ни к кофе, ни к пирожному. На ее открытом лобике (густые черные волосы были гладко зачесаны назад) появились морщины задумчивости. Ее румяное, беззаботное лицо стало серьезным.
- Ждешь, пока мороженное растает? – Почему из миллиона существующих вариантов, что можно было сказать в эту секунду, Витя выбрал самый тупой? Он и сам задавал себе это вопрос.
- Пардон, - не отвлекаясь от дисплея мобильного, отрешенно сказала Марина.
Теперь надо пояснять глупое подобие шутки, какое унижение!
- Нет-нет ничего, это я так… А почему ты сказала, что я не помню нашей встречи, ты меня до этого видела?
Марина на мгновение замерла и отложила в сторону телефон. Она подняла взгляд на Витю и растянула уголки рта в чарующей улыбке, ее ямочки могли свести с ума любого. Но глаза остались серьезными.
- Ты действительно не помнишь? – Марина отхлебнула кофе-глиссе, и сливочная пенка осталась на губах, которые она соблазнительно облизала. Витя едва не упал под стол, забившись в конвульсиях.
- Что именно?
- У тебя было пышное празднество на прошлых выходных? Или ты просто любишь расслабляться, окунаясь в ликероводочный океан.
Витя снова покраснел, уши пылали, а на лице отобразилось искреннее удивление.
- Откуда ты знаешь?
- В новостях передавали.
- У меня брат родился, богатырь четыре с половиной килограмма, ну и сначала с родственниками, потому с друзьями… а там уже с кем попало. Алкоголизмом не страдаю, просто водка - враг студента, а студент врагов не боится.
- Хорошо хоть помнишь, что брат родился, остальные воспоминания наверняка разъел алкоголь. – Несмотря на то, что Марина язвила, из ее уст это звучало по-доброму, как легкая ирония без намерения задеть.
- В чем-то ты права, помню - как вышел из роддома, поставил машину в гараж, поехал с друзьями в кабак, а дальше провал аж до момента, когда ехал в бобике в камеру временного содержания. Вот так вот я отпечатал в памяти рождение братца. А где именно мы с тобой виделись и насколько мы были близки?
- Дурак ты. – С улыбкой отмахнулась Марина. – Пошляк с алкогольной зависимостью. Мы виделись ровно пять минут, и при этом я успела дать тебе хорошего пинка. Больше не спрашивай, ни скажу и слова, буду молчать, как партизан. Надо будет – сам вспомнишь, у нас из головы бесследно ничего не пропадает, прячется – да, а вот исчезнуть – это невозможно. Ну разве что ты мозг повредил.
- Понял, буду вспоминать.
Общий язык был найден, теперь они щебетали без передыху, наслаждаясь компанией друг друга либо талантливо имитируя интерес к персоне собеседника. Поочередно улыбались, шутили, рассказывали о себе, раскрывали себя, непроизвольно сближались.
Витя, как часто бывает, настроился на одно, а вышло диаметрально противоположное.
Началось все с кофе и пирожного, а закончилось вином.
На плетеную изгородь веранды сел воробей и, нахохлив грудь, с любопытством стал разглядывать парочку сидящую аккурат перед ним.
2
- Вить, а Вить, а ты веришь в Судьбу?
- Типа гороскопы.
- Не-е, сейчас приведу пример. Вот мы с тобой идем по тротуару, а тут откуда-то сверху, прямо у тебя перед носом падает кирпич, разбивается вдребезг, притрусив пылью туфли. Что ты подумаешь?
- Подумаю, что повезло, нелепая случайность. Посмотрю наверх, если это какой-нибудь пьяный строитель уронил – не поленюсь подняться и задать ему взбучку. Какой мы сделаем из этого вывод?
- Не веришь, значит, – сказа Марина кривляющимся голосом и по-дружески толкнула его в плечо.
- А как должен ответит человек, который верит?
- По-разному. Может сказать, что не суждено ему от кирпича умереть, Судьба уберегла, или намеки шлет, что пора жизнь менять. Ведь то, что именно он оказался в час «икс» именно в шаге от места, куда упал кирпич, вероятность чего меньше, чем погибнуть в авиакатастрофе, и примерно равна вероятности выиграть миллион в лотерею, не может быть нелепой случайностью. Знаком или предупреждением – еще как может, ведь ничего в нашем мире не случается просто так, уж больно сложно устроена наша жизнь.
- Умные девушки всегда меня пугали, так знай, Марина – я просто в ужасе от тебя!
Витя рассмеялся. Марина картинно надулась, насупив свой маленький носик.
- Постой точить на меня кулаки. А допустим то, что мы с тобой столкнулись три раза при ультранестандартных обстоятельствах - это как назвать?
- Вот это я и собираюсь проверить. А ну, бегом за мной.
Взрослая девушка, а дурачится, словно маленький ребенок. Но ее легкомыслие такое же прекрасное, как и она.
(Эй, чувак, тебя не туда понесло! Ты просто хочешь поскорее познакомить своего прожорливого змея с ее тепленькой пещерой, и сотрясти ее, чтоб стены посыпались. А думаешь о какой-то херне!)
Виноват…
День был ясный, солнечный, но столбик термометра едва возвышался над отметкой «ноль градусов».
Марина побежала вверх по ступенькам-фонтану, по которым в теплую пору стекает вода. Далее засеменила розовыми кроссовками «Пума» через выложенную плитками площадь, где располагается Монумент Независимости (позолоченная баба в венке на высоченной колонне), и мега-современный подземный торговый комплекс Глобус. Девушка бежала спортивной трусцой и не смотрелась нелепо, как часто выглядят барышни при подобном занятии, волосы не развивались, ведь были старательно прилизаны назад, а вот края фиолетового шерстяного шарфа развевались на бегу.
Витя поспевал за девушкой, замыслившей что-то сверх безрассудное, быстрым шагом, то и дело со стыдом осматриваясь по сторонам, будто кому либо есть до него дело, а на каждой лавочке сидит по два законспирированных папарацци.
Виктор изрядно подотстал от Марины, которая ни разу и не оглянулась, а с нацеленностью марафонца двигалась к своей цели. Вите не пришелся по душе подъем на холмистую местность, вверх по Крещатику, но долго взбираться по наклонной почве не пришлось. Марина завернула в сторону трехзвездочного отеля, огромного двадцатиэтажного, бежевого здания старой постройки, с квадратными башнями по бокам и безвкусной синей вывеской «Украина» на самой крыше.
Марина остановилась, преодолев последние метры марафона (внушительных размеров парковку), у парадного входа отеля - массивных, дубовых дверей. Она пыталась отдышаться, изо рта выходили клубы пара, голову девушка задрала к небу и смотрела на самую высокую точку здания.
Вскоре присоединился Виктор, соизволив последние метры пробежать. Он вытер потный лоб рукой, и чувствовал, как через одежду проступает жар уставшего тела (от пяти- то секунд бега и быстрой ходьбы), ему сразу подумалось, насколько пылает аппетитное тело этой сумасшедшей красавицы.
- Ну, и зачем мы сюда прилетели? Неужели наши отношения созрели для нового этапа? Ты заранее позаботилась о нас, сняв номер в отеле, как это мило! – Витя начал ее подкалывать, забавно меняя свой голос на голос какого-нибудь эрудированного, толстого профессора. Но речь пареня была прервана легким ударом женского локтя в печень.
- Для начала я скажу тебе кое-что очень важное, а уж потом вместе решим, что делать дальше. – Привычная, очаровательная улыбка Марины исчезла, и ее лицо мигом помрачнело. Она развернулась к Виктору и дистанция между ними, по энциклопедической терминологии, из «дружеской» превратилась в «интимную». Марина хлопала веками с загнутыми ресницами и с какой-то неземной грустью смотрела изумрудами глаз в глаза Виктора, который явно не был готов к такой откровенной позиции. Хотя в другом деле перепробовал все экстремальные позиции… а тут стушевался. Ему захотелось провести по розовым щеками Марины, казалось, они на ощупь будут шелковыми. Хотелось стереть с ее лица, внезапно появившуюся печаль. - Ты должен знать, что со мной лучше не заводить близких отношений, ведь это чревато…
- Так, ты мне тут литературно-драматическими фразами не раскидывайся, я, между прочим, Кинга читаю, так что сейчас быстро на чистую воду выведу. Начинаем перечень возможных вариантов нашей несовместимости.
- Да дело тут не в тебе…
- Тихо! – сказал он с интонацией Задорнова и стал похаживать взад-вперед, разрушив смутившую ранее «интимную» дистанцию.