Целым и невредимым оставалось лишь сознание, но от этого было еще хуже.
Боковая часть ладони Макса коснулась нижней губы Артема, и он понял, что чуть ли не на грани сумасшествия. Съесть эти рыболовные крючки – значит обречь себя на мучительную смерть, хуже которой и не придумаешь.
Глаза парня бешено вращались в орбитах, изо всех пор сочился пот, но он абсолютно ничего не мог поделать.
И, как ни странно, спасение пришло от самого Макса.
Он внезапно убрал кошмарный завтрак ото рта парня и высыпал его в коробку. Отряхнул ладони одна об другую и сказал:
- У меня нет времени с тобой нянчиться. Я ухожу.
Из груди Артема вырвался протяжный вздох.
- Почему я?
- Ну ты даешь! Самый дурацкий вопрос на свете, доложу тебе, и ты его задал в такой неподходящий момент. Просто «потому», понятно тебе? Так мне захотелось, делов-то. Нет никакой мотивации, слышишь, нету! Или ты как тот картавый ублюдок из телевизора хочешь докопаться до сути?
- Нет.
- Вот и славненько. Ты запомни одну вещь, Тёмчик, - Макс забросил рюкзак на спину, - когда у тебя есть выбор, оставайся до конца мужчиной, а не плаксивой бабой. У меня все, пока. Айн, цвай, драй.
Он поднялся с колен и замер возле лежащего Артема. А немного погодя занес ногу перед сломанной ножкой табуретки, держащей на себе шкаф, будто собирался по футбольному мячу ударить.
Занес и…
Для Артема наступила темнота. Он даже не успел вскрикнуть.
8
Писк. Раздражающий писк.
Артем автоматически протянул руку, нащупал будильник и выключил его.
Все. Теперь можно было еще поспать.
Он сладко потянулся, повернулся на другой бок и вдруг… Вспомнил все.
Как ошпаренный он выскочил из кровати, включил свет и оглядел комнату. К нему приходило понимание всего, что с ним произошло недавно, но это становилось каким-то нереальным при взгляде на абсолютно нормальную обстановку. Шкаф стоял на месте.
Артем подошел к тому месту, где он лежал
(во сне?)
и провел пальцами по шелковистому ворсу ковра. Ничего не напоминало о сумасшедшем Максе и его причудах. Значит сон? Обычный кошмарный сон?
Артем облегченно вздохнул.
- Господи, как же реально, как же реально это все было… - по спине у него пробежались мурашки и он поежился, зябко поведя плечами.
Бывает такое, ё-мое!
Ему захотелось в туалет. Наверное, это было единственное, где сон показал свою реальность. Артем сходил в уборную, зашел в ванную и вымыл руки. И там сразу же его внимание привлек белый прямоугольник бумаги, вставленный между рамой и зеркалом.
Недоуменно нахмурившись, он достал его и развернул. Твердым почерком, почти что печатными буквами, там было написано:
«Пописал? Айн. Теперь посмотри под шкафом».
Он повертел записку в руках. Что это могло быть? И кто написал? Кто?
Макс.
Но этого не может быть! Это был сон!
Макс.
Артем сорвался с места, вбежал в комнату и упал на колени, немного проехавшись по ковру и стесав их. Он заглянул под шкаф и увидел там, в темноте, какой-то предмет. Дрожащими пальцами он ухватил за него и вытянул на свет.
То была синяя коробка из-под рыболовных крючков. Артем открыл ее и замер. Она была пуста, абсолютно пуста, если не считать кусочка бумаги, издевательски лежащего в одном из треугольных отделов для определенного сорта рыболовной оснастки.
Он вытащил ее, немного повозившись, так как она прилипла ко дну и не хотела отрываться.
«Пусто? Цвай»…
Артем не успел прочитать до конца, как у него резко заболел нос. Боль была столь стремительной, что он выронил из рук и записку, и коробку. Ломящими волнами она разлилась по лицу, но пульс ее был в районе переносицы. Артем коснулся этого места и вскрикнул от боли. Именно туда его ударил Макс.
Но что значит весь этот цирк с бумажками, словно игра «казаки-разбойники»?! Зачем он это сделал?
Артем наклонился (вызвав новый приступ ноющей боли в носу) и поднял записку, чтобы дочитать ее.
«Пусто? Цвай. Догадайся почему. Драй».
Сразу же после этого у Артема в диком спазме скрутило живот. Он застонал и повалился на пол, поджав ноги под себя. Он лежал в позе эмбриона, раскачиваясь и мыча, а боль копошилась у него в желудке цепкими паучьими лапками.
Перед глазами троилось, но Артем нашел в себе силы и перевернулся на спину. Ему немного полегчало.
«Внутри меня сотня рыболовных крючков! Сотня! Если не больше!», подумал он и начал вставать. Времени не было абсолютно. Нужно вызывать скорую помощь и немедленно, иначе…
Что будет, если случится «иначе», Артем не хотел думать.
Опираясь о стены, вскрикивая при каждом шаге, он побрел к телефону, но уже на полпути вспомнил, что самолично разбил его. О том, каким образом Максу удалось загрузить в него столько крючков, связать все это вместе с немецкими цифрами (айн – цвай – драй – полицай!), превратив их во включатели боли, он даже и не думал. Сейчас он отдал бы все, лишь бы увидеть перед собой недовольное лицо медсестры в белом халате. Да и вообще – любого человека он желал расцеловать взамен на неуютные стены самой обшарпанной больницы. Больницы!
- Пожалуйста, Господи, не дай мне умереть, ну пожалуйста. – Артем заплакал и направился к двери. У соседей наверняка есть рабочие телефоны, даже если Макс отрубил провода, то остаются сотовые! И это дающая силы надежда толкала его вперед.
Он оперся лбом об твердую поверхность двери, обитую тонким слоем дерматина, и принялся за замки. Верхний открылся свободно, а вот второй, нижний…
Сперва Артем решил, что крутит не в ту сторону. Но после нескольких попыток его колени подогнулись, и он осел вниз, как сдувшийся воздушный шарик.
- Фокусник… Гребаный фокусник, как ты это сделал? – прокричал он. Но никто не ответил. Тогда он бессильно ударился в дверь плечом, но все было бессмысленно.
Круглые часы, висящие на стене, показывали восемь часов утра.
Артем поднялся, кривясь от усилившейся боли, и пошел на кухню. Его сильно тошнило, но он сдерживал себя силой мысли – что будет, если крючки полезут вверх, он не хотел себе представлять.
Открыл окно и выглянул наружу.
9
Когда у тебя есть выбор, оставайся до конца мужчиной, а не плаксивой бабой, так сказал Макс.
Артем смотрел вниз.
По мокрой, свежевымытой дороге уже мчались машины, спеша куда-то, увозя своих хозяев подальше отсюда. Торопливо шли прохожие, стремясь успеть на работу.
Боль просто раздирала Артема изнутри в буквальном смысле этого слова. Десятки мелких крючков рвали желудок, кишечник и что там еще было, он точно не знал… Но он знал, что с каждой минутой будет еще хуже и больнее.
Сцепив зубы, он взобрался на подоконник и уперся руками в раму, похожий на Самсона, рушащего дом своей неверной жены. В его бледное лицо с воспаленными красными глазами дул свежий утренний ветер и Артем наслаждался им в последний раз, с полной отдачей и восторгом, даже несмотря на ужасающие спазмы.
Прошло две-три минуты, пока он окончательно собрался с мыслями.
Оглянулся назад, потом посмотрел вперед и вверх, на пронзительно-голубое небо.
- Будь ты проклят, - тихо сказал он и сделал один-единственный шаг.
10
Макс проследил, как маленькая, будто кукольная, фигурка стремглав полетела вниз, и удовлетворенно кивнул. Он соврал тогда – никуда он не спешил, имея кучу времени в запасе.
Всю жизнь, которую следовало впитать сполна.
Продолжение вполне возможно что и последует.