Творчество поклонников

Любовь до гроба

Добавлен
2006-09-02 13:09:00
Обращений
6105

© Анна Летова "Любовь до гроба"

   - Я не могу это терпеть. Вчера он снова пришел.
    - Зачем? Что он тебе сказал?
    - Я не могу это больше терпеть. Я чувствую, что схожу с ума.
    - Что он тебе сказал, что ему было надо?
    - Он спросил, люблю ли я его. Он стоял и смотрел в пол. Я просила его уйти, но он не отвечал, он только спросил, люблю ли я его. Я отвернулась, а он ушел.
    - Анна, скажите, что вы ответили?
    - Я ничего ему не ответила! Черт побери, ничего! Вам по слогам повторить? Это не первый раз, я же вам говорю. Я не хочу больше о нем думать, это…мне больно…думать…Господи, за что мне это?
    - Анна, я вас прошу, не плачьте. Вот, возьмите платок. Разрешите, я сяду рядом. Ну, вот теперь будет лучше. Хотите стакан воды?
    - Да, пожалуйста.
    - Не надо спешить. Извините, что я настаиваю, но вы должны рассказать.
    - Поймите, я не знаю что делать.
    - Анна, вы, кажется, забыли. Вы замужем, ведь так?
    - Да. Но Сергей ничего о Денисе не знает.
    - Я считаю, это зря. Сергей вас любит, я думаю, он сможет помочь.
    - Вы сами слышите что говорите? Чем, черт побери, чем Сергей мне поможет?! Изобьет Дениса, спустит его с лестницы, устроит скандал, драку?
    - Пусть даже так.
    - Вы ничего не понимаете.
    - Ну, почему же. Моя жена как-то пыталась мне изменять. И именно скандал, драка, спуск с лестницы помогли вернуть мне обратно мою жену… Извините, я не должен был этого говорить. Похоже, это мужская солидарность.
    - Я не люблю виноватых улыбок. Прекратите. Я не кисейная барышня.
    - Короче говоря. Я уверен, что вам стоит поговорить о Денисе с Сергеем. Вы ведь любите Сергея, вы же вышли за него замуж?
    - Боже, да вы как будто наивный ребенок!
    - Вы не любите Сергея.
    - Люблю. Но я люблю и Дениса. Я люблю их по-разному.
    - Вы должны забыть Дениса. Он уже никогда не будет с вами. Вы должны это, наконец, осознать. Я не понимаю, зачем он приходит, на что он надеется. Ведь вы просто физически уже не сможете вернуться к нему. Кроме того, вы замужем.
    - Я понимаю.
    - Этот разговор в корне абсурден.
    - Да, вы правы.
    Они замолчали. Она притихла, смотрела в пол, и комкала в руках платок. Он взъерошил себе волосы и шумно выдохнул. Только хотел что-то сказать, но передумал, решил, что сейчас молчание будет полезно. Он встал, походил по комнате. Выпил воды. Подумал секунду, вышел в туалет и умылся в голубой финской раковине. Поглядел на себя в зеркало. Отметил, что осунулся, и опять появились мешки под глазами. Здоровье уже не вернуть, да. Он хорошо зарабатывает, психология нынче хорошо оплачивается. Но здоровье уже не вернешь, да.
    Его работу с Анной оплачивает ее муж, она же думает что мать. Ни в коем случае, эта толстая истеричка никогда не заплатит за лечение дочери. Как она сказала тогда, когда он позвонил и сказал, что ее несовершеннолетняя дочь страдает бессонницей? Кажется так: «Меня не касаются дела этой сопливой шлюшки. У нее теперь есть муж, вот пусть он ей и занимается! Она итак мне всю жизнь пустила под откос со своим сучьим папашкой!» А он еще посчитал, что она вправе знать. Она еще что-то кричала, но трубка уже была положена. Кстати, действительно, как же Анна вышла замуж, как их поженили, ведь ей было лишь семнадцать, и насколько мне известно, детей у них нет и не было. А может быть…
    - Анна! Анна.
    Он вышел к ней.
    - Анна, у вас есть дети?
    - Нет.
    Она подняла на него свои вспухшие от слез глаза.
    Он подошел к ней и слегка обнял. «Спокойно, ты врач – она пациент…»
    - Не плачьте, Анна. Я здесь и вы здесь для того, чтобы вам стало легче. Что случилось? Я должен знать все, чтобы помочь вам.
    - Ребенок был. Был… Теперь его нет. Нет-нет-нет. И не будет…
    Он отпустил ее. Она слегка раскачивалась из стороны в сторону и смотрела в никуда, или, точнее, куда-то ему за спину, в окно, далеко, где по московской улице шли толпы людей и гудели автомобили.
    - Анна. Соберитесь.
    - Да-да.
    Она шумно перевела дыхание. Подняла глаза на него. Она что-то плохо выглядит, отметил он.
    Ее лицо опухло от слез, глаза блуждали. Она тихо заговорила. Тихо. Очень. Ему пришлось напрячь свой слух.
    - Ребенок. Да, он был. Я даже чувствовала, что это мальчик. Я решила назвать его Мишей. Мишенькой. Как своего первого парня. Первого. Хотя он был такой сволочью, но я его помню. Трах-тарарах, он меня оттрахал. В подъезде было сыро, пахло какой-то дрянью, наверное бомжи нассали. Он нагнул меня и оттрахал, а кровь текла. Текла-тек…ла. Но это был не его ребенок, где ему, суке сопливой…Он даже не кончил, это, кажется, так называется, «кончать». А я еще была виновата. Он сказал, что я его не удовлетворила, сказал, что мы не совместимы, раз ему не понравилось. А я? А я, черт побери?!
    Она обхватила голову руками. В ее голове гудело. Ей показалось, что это гудение даже снаружи слышно.
    - Анна. Держитесь. Это всегда тяжело вспоминать, простите меня, о говне в жизни. Но его надо переработать, тогда оно забудется, и не будет мешать жить.
    - Хорошо-да-да…Я ногами чувствовала, как течет кровь из меня, я была рада, блин, как бы то ни было, я хотела стать Женщиной. Все мои подружки уже сделали это…
    - Он ушел потом, да? Вы не стали после того эпизода больше встречаться?
    - Нет. Не стали. Я замкнулась. Я чувствовала себя наполовину изнасилованной. Никто не должен был ко мне подходить, никто-о-о. Ух, как я бы задала тому, кто бы попытался.
    Она взмахнула рукой сжатой в кулак. Воздух свистнул.
    - Я была одна, сама по себе.
    - А откуда взялся Денис?
    - Я же вам уже рассказывала.
    - Это для последовательности. Надо создать полную картину. Я ее должен продумать целиком.
    - Н-ну. Ладно. Это мне приятно вспоминать…Я ехала в автобусе. Вечером после школы. К черту бы эту школу за тридевять земель, разве от того, что меня там учили гребаному английскому, и там был гребаный бассейн и все такое я стала лучше? Ходила бы в районную, жила бы спокойно, от дома до школы две минуты ходьбы…Ну, и я сказала: «Тебе-то что? Какая разница, хожу ли я в блядской майке с сиськами наружу или в свитере с горлом?» А он ответил, вы не представляете. Он сказал: «Жарко ведь, почти уже май на дворе». Я не удержалась и засмеялась. Он был такой непосредственный, он подарил мне ромашки на первом свидании. Я вдруг тогда подумала, что он младше меня.
    Но он был старше, на два года… Он был один. Он жил в общежитии на Жукова, знаете там? Знаете, что он мне сказал, когда уходил? Нет? Ах, да. Об этом я вам не говорила.
    Она как будто осветилась изнутри. Должно быть, воспоминания о Денисе придали ей сил и бодрости. Она продолжала:
    - Так вот. Он вздохнул и сказал: «Я всю жизнь был один. И в детдоме, и во взрослой жизни. А две недели я был не один. И всю жизнь я теперь не буду один. Теперь у меня есть Ты».
    - Он ушел. Ты собиралась его ждать?
    - Да. Я полюбила его за эти две недели. По-настоящему.
    Она повернулась, в упор посмотрела. В ее глазах было что-то, как будто она решила признаться в чем-то страшном.
    - Я сука. Я ведь сука, да? Чертова, гребаная сука.
    - Анна, о чем вы?
    - Я должна была ждать. Землю жрать, но ждать. Но я не могла! Я должна была жить нормально, кушать нормально, для его же, его же блага, для блага его ребенка! Я знала, что-ли, что все так случится?! А Сергея я знала с детства, он жил в соседнем подъезде, «Анютка, вылазь из лужи, я же тебе не старший брат, мне тебя не будет жалко, возьму под мышку и унесу к мамке».
    - Вы вышли за него.
    - Да. Я так наверно никогда и не пойму, зачем он это сделал. Он увидел меня на вокзале, когда ехал в командировку, мать меня выгнала, сказала не будет кормить ублюдка… В загсе мы сказали, что ребенок от Сергея, а он заплатил врачу за справку…Интересно, чего ж это она сразу подобрела, когда я вышла за Сергея? Потому что у него есть деньги, и он успешен? Наверняка это Сергей дает ей деньги, чтобы она платила вам. А? Это так?
    - Я не знаю. Мне это не важно. Деньги поступают на мой счет, остальное мне не интересно.
    Неприятно врать. Очень неприятно. Но Анна сейчас не в том состоянии, чтобы вести перекрестный допрос.
    - Ясно. Конечно же, платит Сергей. Мать никогда не потратит на меня ни копейки. Свои жирные пальцы ей дороже. Вот скажите, носят по три кольца на одном пальце? И так на каждом. Каждом из десяти.
    - Вы преувеличиваете, Анна.
    - Чепуха! Я сама, наверно, ублюдок. Мерзкий и гадкий для моей мамаши. Она меня нагуляла.
    Анна издала смешок, жалкий и грустный, как будто она подавилась слезами. Потом вздохнула, как-то внутренне собралась и сказала:
    - Ладно, черт с ней…Ребенок умер при родах. Мне сказали, что он задохнулся там как-то… Тогда я впервые увидела Дениса и поняла, что что-то не так. Даже нет. Я просто поняла. Все поняла. Он смотрел своими голубыми глазами на меня, а я кричала, мне было больно. Я не услышала крика ребенка, я знала, что он должен был быть…
    - Не продолжайте, Анна. Все понятно. Подведем итог. Вы должны. Должны поговорить с Сергеем. Он должен знать, хотя бы потому, что он ваш муж. Затем вы должны обратиться уже не ко мне. Вам нужен врач, так скажем, для более глубокого изучения вашей проблемы.
    - То есть, вы хотите сказать, что я созрела для Кащенко?
    - Анна, Анна. Я не хочу это сказать. Но вы должны понимать, что галлюцинации выходят за рамки психологии. Будьте взрослым человеком, вам уже восемнадцать. Поймите, это уже психиатрия.
    - Знаете, доктор, - Она впервые назвала его так, - Вы дерьмо-доктор. Это не было галлюцинацией. Я уже тогда знала, что Денис мертв, я поняла это, когда он пришел ко мне при моих родах. Он. Он забрал моего малыша. Я чувствовала холод там. Там, у себя в пизде, доктор! Он, Денис задушил моего мальчика, моего Мишеньку… А я часто потом по ночам слышала топот маленьких ножек, ну, как будто это был ребенок где-то лет двух.
    - Анна. Я в шоке. Успокойтесь, побудьте здесь.
    Он вышел из комнаты, на ходу доставая мобильный телефон. Прошел через коридор, свернул за угол. Вот оно. Этот момент случился. Девушка просто сумасшедшая. Вялотекущая шизофрения, а сейчас, должно быть, обострение. Надо вызвать скорую. Черт, какой удар по репутации. Нет сети. Дьявол, почему это? Ладно, надо ее запереть, а потом найти место и дозвониться.
    Он двинулся обратно, быстрым шагом вернулся по коридору, но, не доходя до угла, растянулся на полу, со всего маху ударившись носом об пол. Ему показалось, что кто-то подставил ему подножку, нога как будто зацепилась за что-то мягкое. Его лицо при падении опахнуло холодом, он почувствовал запах гари или пороха, и еще чего-то похожего на мокрую закисшую землю, но его мозг только краем это отметил. «Наверное, складка ковролина», - подумал он.
    Он медленно встал, поддерживая сломанный нос и стараясь не запачкать рубашку текущей ручьем кровью. Что же делать? Черт с ней, с этой девкой, я ничего не знаю и не хочу знать.

Оценка: 5.00 / 2