Творчество поклонников

Черная Зима

Добавлен
2006-11-09 15:15:37
Обращений
10434

© Майк Барлоу "Черная Зима"

   
    Оззи шел по городу, растягивая последние капли «Дикой Красной Розы» все еще чувствуя на себе Шарлиз, ее дыхание, ее влагу, ее ласки. Надо будет трахнуть ее еще раз. Лучше завтра же. Его немного покачивало. Оззи допил вино и забросил бутылку в кусты.
    - Мама умерла. – сказал Оззи фонарям.
    Фонари молчали.
    Оззи посмотрел в небо. Небо было затянуто тучами – под утро наверняка пойдет дождь.
    Тэш похоронили и на ее похоронах Юджин произнес речь, от которой Оззи зевнул. Плакал только его брат – в 13 лет положено плакать на похоронах матери. Хотя Оззи в глубине души подозревал, что и Мик плачет потому, что так положено. Хотя как знать – может быть ему, как младшему досталось чуть больше нежности и любви от этой печальной женщины.
    Между ним и Миком никогда не было близости. Оззи даже не истязал Мика в детстве – наверное, зря. Они родились от одних родителей, но у них почти не было ничего общего. Такое случается. Если бы они не были родственниками, а просто встретились, например, в школе, они никогда не стали бы друзьями.
    Братская любовь один из величайших мифов живущих в обществе. Оззи и Мик жили как соседи.
    А потом после окончания школы Оззи отказался получать образование и пошел работать на стройку, за что отец едва ли не проклял его, зато в колледж поступил и уехал Мик.
    В общем-то, веселье никогда не било в их доме ключом и разница между теми порядками, что были при жизни Тэш, и теми, что воцарились после ее смерти, оказалась невелика.
    Разве что готовил еду теперь отец, а на работу ходили оба.
    Той зимой – холодной даже по меркам Мэна Оззи пережил самый странный роман в своей жизни.
    С Энн его отношения не складывались – вскоре после того она послала его к дьяволу, движимая скорее раскаянием Энн позволила пригласить себя на свидание, которое Оз провалил по полной. Всю сознательную жизнь он имел дело с доступными женщинами, как правило, старше себя, которые часто сами лезли в штаны – в буквальном смысле. Они шептали ему на ухо какой он красавчик, и Оззи охотно верил. Таких у него побывало немало – репутация Оззи была немного завышенной, но основа под ней имелась – весь город увлеченно перетирал историю том, как он без малого неделю крыл крышу миссис Робертсон, которая сначала после, а потом уже и вместо работы приглашала симпатичного молодого плотника на кружку пива.
    Не стоит удивляться, что ухаживать он не умел – нес откровенную околесицу, порядочно нализался и дал волю рукам, как только осмелел от выпитого. Он явно ждал, что Энн напьется вместе с ним и что на нее наконец-то подействует его длинноволосый «байкерский» имидж, но Энн не пила, и Оззи откровенно буксовал. Лучшие шутки уходили в молоко, лучшие двусмысленные намеки проваливались, как он сам под ударами того черного парня… Да, байкер из него был никудышный, вскоре Энн убедилась, что Оззи плохо и неуверенно водил машину, на мотоцикле ездит в шлеме и вообще совсем не «крут». При этом нельзя было сказать, что бы он ей совсем не нравился – как раз наоборот что-то милое было в попытках парня из хорошей семьи косить под «белую рвань», да и вообще за надуманными понтами в нем угадывалась какая-то нормальность, надежность что ли… В общем-то он был очередной хороший парень. Издание дополненное и улучшенное… Но тут уже Оззи откровенно потерялся, видя, что она не собирается напиваться с ним и укладываться в койку сегодня же, и через пару часов такого общения начал сам искать повода исчезнуть. Все было настолько нелепо, что Энн даже не сумела на него разозлиться. В конце концов, он был забавным парнем. Оззи в свою очередь легко отступил - тем же вечером за кружкой пива он говорил Тони примерно следующее да ну ее на фиг недотрогу такую, что мне потрахаться не с кем что ли…
    И в самом деле было.
    Когда уже следующим летом – незадолго до Дня Независимости, Оззи сказал своим друзьям, что у него была девушка-француженка, которая живет в Канаде, то те разразились таким громким ржанием, что Оззи пришлось почти в полную силу огреть одного из них – помощника шерифа, человека при значке и кобуре, ладонью по шее. Француженка из Канады – ха-ха-ха! Да в такую брехню не поверят даже семиклассники, видимо все настолько плохо, раз ты прибег к самой распространенной байке в мире старина Оз! Ха-ха-ха девушка из Канады! Только зря ты сказал, что она еще и француженка, если уж врать так что-то одно!
    К слову сказать, в Мэне «девушка из Канады» была каким-то уходящим во тьму веков анекдотом известным едва ли не первым поселенцам – наверное, уже во времена пионеров махавший топором рядом с Полом Баньяном лесоруб не имевший невесты врал своим друзьям что она есть, конечно же есть, только живет вот, такое дело, в Канаде…
    Оззи сначала посмеялся вместе со всеми, а потом начал злиться и нервничать, вызывая новую волну смеха, и кончилось все затрещиной отпущенной представителю власти, который кувырнулся с крыльца в некошеные десять лет заросли - обсуждение происходило на пороге дома Тони к тому моменту, когда все – и помощник шерифа - были изрядно пьяны.
    Оззи тем временем вытащил откуда-то фотографию и тут парни уже начали скисать от смеха, Тони со словами «не могу больше» уполз умирать в направлении скамейки, Оливер все упражнялся в остроумии – дескать, когда это ты начал спарринговать с легковесами, Оззи натянуто заржал, фотографию спрятал и понял что сболтнул лишнее.
    С Жюли он познакомился на турнире Зика Киллингсворда, который благодаря везению и легкомысленности своего соперника сумел выиграть.
    В декабре Оззи на три недели взял отпуск, все равно плотники не были завалены работой, помирился МакФатсом и под его руководством готовился к бою. Жюли была одной из участниц разогревочных поединков, призванных придать турниру статус, и приехала из Канады, потому что турниры среди женщин редки, а она старалась участвовать в каждом. Она не была профессионалкой, на жизнь зарабатывала фотографом в каком-то глянцевом издании и, судя по всему, была при деньгах. Во всяком случае, приехала на джипе, которые по мнение многих жителей Даунватера существовали только в голливудских фильмах о жизни золотой молодежи и передаче Top Gear.
    Жюли была страстной болельщицей, не пропускавшей ни одного боя, и - почему-то это умилило Оззи до последней степени – дралась в легчайшем (легче только 13-летние подростки) весе. В ней все было странно. Внешность: маленькая и хрупкая она едва доставала Оззи до плеча и была легче, наверное, на полторы сотни фунтов, но могла подтянуться на одной руке, манеры: от наглости за которую бьют без разбора пола, мгновенно переходила к дружеской интонации рассказывая первому встречному такое, что Оззи не рассказывал и лучшему другу, интересы: Жюли плакала над слезливыми сериалами для домохозяек, но обожала «трупные» фильмы ужасов восьмидесятых, боксировала и разводила дома какие-то гадостно пахнущие цветы.
    В первые пять минут знакомства она сказала Оззи, что вообще-то предпочитает девушек, что парней у нее было всего трое, а вот женщин около тридцати (Оззи завистливо присвистнул), что родилась она в Дьепе – такая же дыра, но на другой стороне океана, что ее любимый боксер это Макс Бэр, что у него – у Оззи не у Макси – хороший хук, но совсем нет джеба. В ней ясно угадывался какой-то надрыв, ей все время надо кому-то что-то доказывать, провоцировать, быть в центре внимания, и это понравилось Оззи, этим она его и зацепила, а может быть тем, что через тонкую тренировочную майку нагло торчали соски…
    Ему просто было хорошо с ней. Они болтали часами обо всем и ни о чем. Они вместе бегали кроссы, тренировались в зале, ели. Жюли, когда она не пыталась произвести впечатление самого эксцентричного существа во всем штате, или просто когда устала эпатировать окружающих, оказалась милейшим созданием, несмотря на показную прожженность наивным и сохраняющим какое-то детское отношение к жизни. Ее повергало в уныние, если кто-то из девушек брал ее полотенце – история о пропавшем полотенце превращалась в Песнь песней, которую она рассказывала Оззи сопровождая речь такими словечками, которым не учат на уроках французского, но потом она могла отвлечься на перебегающую дорогу кошку и начиналась история о тех кошках что у нее были. Тут то и выяснилось что Жюли много лет – почти тридцать, хотя Оззи не сказал бы что она старше его хотя бы на год. При этом она была начитанной, умной и Оззи привыкший к мысли, что во всем городе кроме него читают два человека и то один из них его отец – Библию, узнавал много нового. Но и будь она набитой дурой, ему было бы с ней не скучно. Оззи просто нравилось слышать ее невероятно обаятельный акцент, смотреть как она «помогает» непрерывному потоку речи руками, как в лицах пересказывает истории из своей жизни.
    Жюли целовала Оззи при каждой встрече, даже если расстались они полдня назад, легко падала ему на колени, словно шутя то запускала пальцы в волосы, то гладила по рукам и груди, «ух-ты какие мышцы мне такие еще не попадались», а потом, выяснив, что Оззи умеет делать массаж легко предоставила в его распоряжение свое гибкое тело, причем раздевалась полностью…
    - Да что ты тусуешься с этой лесбиянкой? Все равно ведь не даст! Она не этим гайкам, старичок. – посмеивались над Оззи парни из команды и он беззлобно огрызался.
    - Да мы просто обсуждаем девчонок которых трахали. – как правило говорил он.
    И это тоже. И бокс. И футбол. И музыку. И книги: от Ричарда Бахмана до Джона Стейнбека. И фильмы Лючио Фульчи.
    Чем ближе был день турнира, тем чаще они говорили о боях.
    - Джеба у тебя нет Оззи, совсем нет, ты просто толкаешься передней рукой, а надо бить, бить надо, Оззи! Хочешь, покажу?
    Кончилось же все роковым предложением поспарринговать.
    - А это ничего что ты…
    - Девушка?! Дискриминация по половому признаку? – вроде как в шутку, но очень язвительно сказала Жюли.
    - Нет, но ты ведь легчайший вес, а я тяж…
    - А я и не предлагаю тебе настоящий бой – просто посмотри чего тебе не хватает.
    Смущенный донельзя супертяж-парень напялил шлем и, растерянно усмехаясь, пожимая накачанными плечами и кляня себя, вышел на ринг против девушки-легковески.
    Естественно он не бил, а только обозначал направления атаки да уворачивался от ее ударов, и надо сказать била она хорошо – не настолько что бы нанести урон здоровенному парню, но наверняка ее противницы в весе пера думали, что это пушечные удары. Жюли крутилась вокруг Оззи и джебом, джебом, джебом раз за разом встречала его. Постепенно увлекаясь, упустив, что дерется не самом деле, и движимая естественным желанием Давида врезать Голиафу (то, что Голиаф не отвечает по предварительной договоренности она почти забыла) Жюли пару раз так пробила Оззи в нос, что на подбородок его побежала струйка крови. Набухла горячая боль, Оззи разозлился и неожиданно для самого себя отмахнулся правым кроссом.

Оценка: 9.33 / 3