Творчество поклонников

Другая реальность. VIII. Василий

Добавлен
2006-11-13 06:48:26
Обращений
5178

© Игорь Поляков "Другая реальность. VIII. Василий"

   1.
    На фоне солнечного диска Саша не сразу поняла, что она видит. Но, как только это нечто переместилось ниже, она увидела их. Два желтых маленьких шара, низко летящих и играющих друг с другом. Они ускорялись в своем движении, догоняя, перескакивая друг через друга, перемещались по горизонтали и вертикали, изредка притормаживая и зависая над склоном холма.
    Два резвящихся «апельсина».
    -Посмотри туда, - сказала Саша, показав рукой направление.
    «Апельсины» были уже значительно ближе, и можно было рассмотреть их. Егор, еще не зная, что ожидать от них, просто наблюдал, как они приближаются. Ближайший шар завис перед ними – переливающийся желтый цвет плавно менялся на красный, перетекая от центра к периферии, и обратно. Многообразие оттенков желтого и красного цветов завораживало своей красотой, создавая ощущение странной радости – именно с этого момента у тебя все будет хорошо. Эта же красота и пугала: хотелось до бесконечности смотреть на смену красок, забыв обо всем, погружаясь в переливающуюся желтизну шара и уплывая вдаль на красных волнах.
    -Очень похоже на шаровую молнию, - сказала Саша, вырвав Егора из мутного омута почти погруженного в гипноз сознания, - поэтому, не шевелись. Насколько я знаю, они двигаются по потокам воздуха.
    Второй «апельсин» облетел их со всех сторон и завис сверху. Егор не видел этого, но инстинктивно понимал, что первый шар как бы гипнотизирует, второй – изучает.
    -Ты раньше видела шаровую молнию? – спросил Егор.
    -Да, и мне кажется, они ведут себя не так, как наши шаровые молнии.
    Висящий перед ними шар вновь хаотично расцвел желто-красными красками. Саша, даже не задумываясь, что она делает, стала шептать молитву «Во имя Отца, Сына и Святого духа», а Егор непроизвольно речитативом забормотал единственные всплывшие в памяти слова «Я целюсь не рукой, кто целится рукой, забыл лицо своего отца».
    Первый шар, наигравшись красками, стал темно-красным, опустился к куче наломанных веток и, слегка прикоснувшись, поджег их. После чего «апельсины», резко набрав скорость, исчезли в сумеречных холмах.
    Егор, осознав, что он все это время сидел, не шелохнувшись, расслабился. И посмотрел на разгорающийся костер.
    -Наши или не наши, хорошие или плохие, но нам они помогли, - сказал он и, взяв толстую длинную ветку, стал нанизывать тушку мыши.
    -Шаровые молнии появляются во время грозы, а сейчас тишь и благодать, - рассуждала Саша. – Двигались они так, как хотели, не подчиняясь потокам воздуха. И, судя по всему, они разумны – почувствовали или каким-то образом узнали, что нам надо огонь, и помогли.
    Егор приспособил мясо над костром и сказал:
    -У меня создается впечатление, что здесь все существа в той или иной степени разумны. Правда, мне очень не нравиться, что все разумные существа, которых мы встретили, могут погружать в транс, заставляя подчиняться себе. А нам их разум не доступен.
    -Что, и крыса тоже гипнотизировала тебя? – улыбнулась Саша.
    -Она заставила меня поверить в то, что она - Ыш. Если бы я чуть дольше смотрел в её глаза, никогда бы не убил, - ответил Егор, вспомнив глаза, в которые он заглянул лишь на мгновение.
    Запахло жареным мясом, и сознание Саши сразу переключилось на поздний и единственный в последние двое суток ужин – пусть крыса, но пахнет вкусно. Рот наполнился слюной, а из головы вылетели мысли о разумных «апельсинах».
    -Ветки быстро сгорают, - сказал Егор, - надо еще наломать.
    -Давай я подержу мясо, а ты будешь ломать кустарник, - сказала Саша таким тоном, что Егор понял – пререкаться бесполезно. Он передал Саше палку с мясом, и встал. Солнце, скрывшись за холмом, погрузило мир в ночной мрак. В небе только искорки звезд, и мутная, не дающая достаточно света, луна. Дальше освещенного костром круга ничего не было видно.
    Егор подошел к кустам и стал их ломать. Ветки были гибкими и колючими, и, чтобы сломать хотя бы одну, пришлось потерпеть и помучиться. К тому же, в темноте он не видел колючек, поэтому не мог уберечь руки.
    -Как ты ломала их, - громко спросил Егор, чертыхнувшись в очередной раз, - такое впечатление, что этот кустарник сопротивляется.
    -Так вот и ломала, все руки исколола, и все на свете прокляла, - ответила Саша.
    Егор, наломав маленькую охапку веток, вернулся к костру и бросил их в огонь.
    -Чаще поворачивай, - сказал он, глядя на коричневеющее мясо и капающий с него жир.
    -Сама знаю, иди лучше заготавливай ветки, - ответила Саша.
    Егор, вздохнув, вернулся к кустам и, раздвинув ветки, увидел глаза.
   
    2.
    От неожиданности Егор замер, и когда из темноты появилось лицо Василия, было уже поздно. Петля на шее затянулась, глаза не предвещали ничего хорошего, и Егор запаниковал.
    Он покорно встал и, подталкиваемый Василием, задом вышел в освещенный круг.
    -Как ты тут прекрасно устроился, - сказал Василий, стягивая ремень от кофра на шее Егора, - огонь, жратва, девочки. А меня не позвал.
    Услышав шум воды, Василий, чуть ослабив ремень и давая возможность вдохнуть воздух, добавил:
    -И вода у тебя есть, а я брожу по этим гребаным холмам без воды и пищи. Хоть бы знак какой дал, покричал бы меня, а то думаешь только о себе.
    И снова затягивая ремень, прищурившись, посмотрел на девушек.
    -Давай, девочка, для начала мне воды, - сказал он, и, ощупав взглядом голую Машу и одетую в короткую футболку Сашу, продолжил для Егора, - а ты, я смотрю, дружок, сорвал все цветы в мое отсутствие. Уж очень бойкий ты оказался, я и не подозревал за тобой такой прыти.
    Егор, сознание которого уплывало, покорно стоял. Без сопротивления, с опущенными руками и полузакрытыми глазами. Слишком все неожиданно, чтобы пытаться сопротивляться, слишком мало кислорода, чтобы адекватно думать. В ногах слабость – вот-вот упадет. В голове единственная мысль – ну что ж, значит такая у него судьба, в конце концов, есть и другие миры, теперь уж он точно это знает. Перед глазами расплывающееся лицо Василия, который, улыбаясь, двигает губами, что-то говоря.
    Ремень чуть ослаб, организм в желании жить сделал судорожный вдох, - и в голове прояснилось.
    Нет, он хочет жить, он только начал жить, у него есть Саша, ради которой он очень хочет жить. За долю секунды в сознании Егора промелькнули все возможные варианты спасения, и он выбрал наиболее действенный, тем более, что Василий сам помог ему, приблизив свое лицо.
    Егор быстро поднял руки, обхватил ладонями лицо врага, и вдавил большие пальцы в глазницы. Пальцы, не встретив сопротивления, провалились в мягкую влажную глубину, и он давил, теряя сознание от еще сильнее затягивающегося ремня на своей шее, почти не видя открытого в крике рта Василия, не слыша ничего.
    Живительный воздух вернул его в этот мир из небытия. Судорожно вдыхая и кашляя, Егор смотрел на траву перед его лицом, слышал крик боли и инстинктивно отползал от него. Руки Саши помогли ему снять с шеи ремень, встать и отойти в сторону.
    Ослепленный Василий, упав на колени, закрывал руками лицо и кричал. Пронзительно и забыв обо всем, кроме своей боли и так неожиданно наступившей вечной темноты.
    -Надо прекратить это, - хрипло сказал Егор.
    -Как?
    Егор подхватил кофр за ремень, оценив его тяжесть, и, пошатываясь от слабости в ногах, пошел к человеку, который чуть не убил его. Раскрутив на ходу кофр, он, подойдя, с размаху нанес удар по его голове. В кофре, а может в голове Василия, а может, в обоих местах, что-то хрустнуло, и крик прекратился. Наступила тишина, все еще звенящая в ушах его криком и освещенная угасающим костром.
    -Он меня хотел убить, - словно оправдываясь, сказал Егор.
    -Если бы он тебя убил, я не знаю, что было бы с нами, - сказала Саша, оправдывая его.
    Егор, отбросив кофр, поднял руки и посмотрел на большие пальцы рук.
    -Ты все правильно сделал, - сказала Саша, пытаясь успокоить Егора. Она подошла к лежащему Василию и попыталась найти пульс на руке. Найдя его, сказала:
    -Он жив.
   
    3.
    Они сидели у костра – ветки оживили огонь, Саша доводила мясо до готовности, Егор задумчиво смотрел на руки и говорил:
    -У меня ощущение, что кончики пальцев все еще в глазницах. Сначала противное ощущение влажной мягкости, а затем твердое препятствие. И боль, - я чувствовал его нестерпимую боль. И ужас наступившей тьмы. Я уже не видел Василия, я не слышал, как он кричит, но его боль и страх – они вошли в меня через пальцы. Помню, в детстве я из любопытства сунул два гвоздя в розетку, и меня стукнуло электрическим током, так вот, его боль прошла через мои пальцы, так же, как электрический ток. Через пальцы, через все тело к голове. Это, как взрыв в голове, - в его голове, а затем в моей, - посреди полного спокойствия вдруг все разрывает в клочья, и не знаешь что делать, и нет мыслей, и в темноте исчезнувшего мира остаешься навсегда один.
    Саша, беспокоясь за душевное равновесие единственного в данный момент близкого человека, сказала:
    -Егор, прекрати. Не смотри на руки. Давай лучше есть, мясо уже готово.
    Она поднесла поджаренное мясо к лицу спутника, и чудный запах сделал свое дело. Егор опустил руки и, обжигаясь, откусил. Саша вернула мясо себе и тоже откусила.
    Божественный вкус пищи заставил их забыть о Василии, который неподвижно лежал на траве лицом вниз. О Маше, которая пустыми глазами смотрела в бездонное звездное небо. О разумных существах и об окружающем их полном опасностей незнакомом мире.
    -Ммм, - издал довольный звук Егор, энергично двигая челюстями и завистливо глядя на то, как Саша откусывает от быстро убывающего мяса.
    -Надо Маше оставить, - сказала Саша.
    -Угу, - кивнул Егор, вытаскивая кость изо рта и складывая её в левую руку. Выкидывать кость, не обсосав её, - это непозволительная роскошь.
    -Вот, это оставим ей, - сказала Саша, отламывая заднюю часть крысы, после чего от мяса почти ничего не осталось.
    Егор, сглотнув слюну, открыл рот, чтобы высказать свое мнение по этому поводу, но ничего не сказал.
    Саша посмотрела на оставшийся обглоданный скелет, великодушно протянула его Егору:
    -Это тебе, доедай.
    Повернувшись к Маше, она приподняла её голову на свои колени, и стала кормить, вкладывая в рот девушки кусочки мяса. Сначала вяло, но все живее и живее, Маша стала жевать. В её глазах появилось что-то осмысленное, крылья носа стали раздуваться от часто вдыхаемого воздуха. Маша хриплым голосом произнесла какой-то звук, поперхнулась мясом и закашлялась.
    -Маша, не торопись, - сказала Саша, которой пришлось посадить девушку, и переждать приступ кашля.
    Егор, обглодав и обсосав каждую косточку, успокоился. Он сидел и смотрел на угасающие угли, в которых играли такие живые и притягательные желто-красные огоньки. Руки и лицо были измазаны жиром. На шее, словно ошейник, остался отпечаток от ремня.

Оценка: 10.00 / 1