Творчество поклонников
Газетные вырезки
- Добавлен
- 2007-08-31 11:05:14
- Обращений
- 7852
© Александр Подольский "Газетные вырезки"
— Хоть глаз выколи, — озвучил Дима не только свою мысль.
— Это точно, темновато. Я с трудом различаю черты твоего лица. И зачем, интересно, мы сюда забрели?
— Посидеть, пообщаться, — казалось, в голосе Димы что-то изменилось. Кардинально. Появились ледяные нотки. Оле стало немного не по себе. Парень продолжал:
— А тут нам никто не помешает. Это уж точно.
Волна страха, разбившись о скалы слепой доверчивости девушки, не отступив, нахлынула снова. Оля отметала любые негативные предположения. Перед ней сидел мужчина ее мечты. Возможно, слишком громко сказано, но от этого не менее верно. Это был ее идеал, и уж точно лучший из всех, кого она встречала. Девушка почувствовала это с первых секунд знакомства. Так подсказывало сердце. Но страх брал свое, мерзким голоском нашептывая на ухо голые факты. Первое — она знает этого человека всего несколько часов. И знает ли вообще? Второе — несмотря на всю миловидность, что-то в нем было не так. И эта перемена в голосе… Ну и наконец третье — он завел ее на неосвещенную, безлюдную площадку, в самое удобное место для… Что называется, кричи не кричи… И Оля с радостью пошла, как полная дура. Ведь общеизвестно, что большинство серийных убийц — именно такие милые ребята…
— О чем задумалась? — голос Димы вывел Олю из ступора. Девушка стала мысленно взвешивать все за и против.
Нет. Он не может быть маньяком. Ведь он такой замечательный, умный, скромный… Ага. А еще у него наверняка с собой, огромный нож…
— Оль, ты чего? Все в порядке? — а сейчас голос Димы казался прежним. Что, черт возьми, происходит? Может маньяк у нее в голове?
— Все нормально, — с трудом выдавила девушка. Слово «нормально» ни в коей мере не выражало ее состояния. — Просто голова разболелась. Пожалуй нам лучше пойти дальше.
Оля ждала реакции. Сейчас он сорвется, выхватит тесак… Или молча всадит кухонный нож ей в горло… Но ничего подобного не произошло. Дима, пожав плечами, безропотно согласился:
— Хорошо. Тогда пойдем.
Оля немного успокоилась. Нервы… Похоже на то, что ее странные мысли не дадут продолжиться знакомству сегодня. Лучше сделать это чуть позже. При свете дня.
Девушка встала и уже готовилась переступить порог беседки, как вдруг отчетливо засекла движение в темноте. Словно на огромную черную картину капнули еще более темной краской и размазали. Фрагмент ночи, мелькнул где-то у деревянной горки, и также быстро исчез.
— Ты видел, — прошептала Оля.
— Что? — Дима, непонятно почему, тоже понизил голос.
— Там кто-то есть. Я только что видела.
— Ну и что. Мало ли кто здесь ходит.
Действительно, мало ли кто… Похоже, кому-то необходимо лечиться…
— Ты, наверное, прав. Пойдем отсюда. У меня от этого места, почему-то, мурашки по коже.
Они вышли из беседки и направились к тротуару, поближе к освещенным окнам. Оля старалась не оборачиваться. Ее нервная система затеяла очень странную игру.
Они шли в свете немногочисленных огней, любезно предоставленных жителями первого этажа. А Оля явственно ощущала на себе липкий взгляд. И принадлежал он далеко не ее попутчику.
Девушка молчала. Она слушала. Шаги двух пар ног. И больше ничего. Пока…
Не оборачиваясь, парочка свернула, и проследовала через арку в соседний двор сквозь миниатюрный тоннель. Мрачная пустота ослепила, а каждый отчеканенный шаг дублировался эхом. Выйдя на свежий воздух, Оля уже собиралась нарушить возникшее молчание, как вдруг услышала новые шаги, раздающиеся сзади.
Оля с Димой синхронно повернули головы. Что-то разобрать было очень сложно. Стук тяжелых ботинок об асфальт немного ускорился, и под аркой мелькнула фигура. В следующее мгновение от всепоглощающего мрака отделился сгусток темноты, и стал приближаться. Пара застыла на месте, словно в кинотеатре, наблюдая за тем, как становятся различимыми контуры тела, направляющегося к ним человека. Темные штаны, кожаная куртка, на голове капюшон, руки в карманах. Лица не видно. Хромает еще сильней, чем Дима.
— Привет, — сказал незнакомец, и откуда ни возьмись появившийся в его руке большой охотничий нож, разрезал воздух в миллиметрах от лица Димы. Оля завизжала. Ошалевший парень едва успел отстраниться от повторного удара. Рука незнакомца начертив в воздухе полуокружность зависла над землей. Тут Дима, что есть силы, ударил нападавшего ногой в пах. Тот беззвучно скрючился и осел на землю.
Оля, таща Диму за руку, бросилась бежать. Парень, как мог, спешил за ней. Свернув за угол дома, оставляя маньяка вне зоны видимости, они приникли к двери первого подъезда. Закрыто.
— Не открыть, — едва не заикаясь, говорил Дима, — нужен код!
— Давай дальше, — Оля глядела назад, — быстрее, быстрее!
Дверь следующего подъезда была любезно распахнута, и парочка мигом оказалась внутри. С типичным металлическим звуком щелкнул кодовый замок, оставляя двоих перепуганных молодых людей в относительной безопасности.
В подъезде было темно. Это характерная черта российского менталитета — делать мне нечего, пускай новую лампочку вставляет сосед. В результате такого рассуждения, свет, судя по всему, покинул это место надолго. Оля посмотрела в пролет — картина такая же. Все восемь этажей лестничных клеток погрузились в черное молчание.
Девушка стучала в двери и звонила во все квартиры первого этажа.
— Помогите! Вызовите милицию! Нам нужна помощь! Да откройте же вы, наконец!
— Не кричи, не надо. Он может услышать.
Поняв, что в словах Димы есть логика, Оля продолжила уже шепотом:
— Неужели никто нам не откроет? Как такое может быть? А если бы нас тут убивали, никто бы и к глазку не подошел?
Дима лишь пожал плечами. Судя по всему, люди предпочитали делать вид, что ничего не слышат. Да и открывать дверь непонятно кому, ночью, решится не каждый. И тут не помогут никакие мольбы о помощи и уговоры. Человек устроен так, что в первую очередь думает о себе. Именно поэтому, на призыв девушки не откликнулся никто. В таких ситуациях люди обычно перестраховываются, предпочитая инициативе безопасность.
— Наверное, — грустно начал Дима, — я бы тоже не открыл. Давай поднимемся повыше. Только не шуми, он может быть около подъезда.
На стыке лестниц соединяющих два этажа, Оля и Дима приникли к окну. Так как в подъезде верховодил мрак, они могли остаться незамеченными кем-либо снаружи.
Лампочка над дверью в подъезд выхватывала из темноты лишь кусок асфальта. Оля знала, что где-то там бродит маньяк, и выход на улицу на время закрыт. Помощи от местных жителей ждать не приходится. И как же хорошо, что с ней Дима. Как она могла подумать о нем такое? А ведь если бы не он, лежало бы сейчас на дороге два трупа…
— Вроде бы чисто, — сказал Дима. — Но лучше переждать.
— Понятное дело, ведь он может…
Девушка замолчала. В полоске света возник человек в капюшоне. Он дернул на себя дверь, но та осталась неприступной. А если он знает код… Ну уж нет. К тому же, этот больной псих не в курсе, что они именно в этом подъезде. Человек осмотрелся, и поднял голову. Оля напряглась всем телом, сердце отплясывало чечетку. Маньяк смотрел в дремучие окна подъезда. Если только у него нет аппарата ночного видения, пара должна остаться незамеченной. Пауза затянулась, но вот человек, наконец-то, отвел взгляд. Убийца медленно повернулся, и хромая на одну ногу, исчез в ночном воздухе.
«… двойное убийство. Трагедия произошла в одном из спальных районов города. Обе жертвы были зарезаны. Первый труп был обнаружен…»
— Что ты делаешь? — спросил Дима, когда Оля подошла к одной из дверей второго этажа.
— Как что? Хочу попросить помощи. Или ты думаешь, что тут не найдется ни одного доброго человека на весь дом? Или у тебя есть телефон? У моего батарейка села, как всегда, в самый ответственный момент.
— Нет. Я свой дома забыл.
— Я так и думала, — сказала Оля, и надавила на кнопку звонка.
За дверью раздался лай, но на этом все и закончилось. Хозяева этой квартиры ничем не отличались от своих соседей.
— Да что же это такое! — Оля не скрывала своего негодования. Девушка уже собиралась забарабанить в соседнюю дверь, когда ее руку взял Дима.
— Не надо.
— Как это не надо! Ты что дурак?! А что тогда надо?!
— Для начала, успокоиться. Пока мы в безопасности.
— Вот именно, пока! А если этот псих стоит у двери, и ждет, пока кто-нибудь откроет. Нам нужно что-то делать!
— Нужно немного прийти в себя. Тем более двери никто не открывает, а лишний шум может привлечь, сама знаешь кого.
— Я надеюсь, что этот «сам знаешь кто», уже убрался отсюда подальше.
— Но перестраховаться не помешает. Предлагаю подняться на самый верх, подальше от подъездной двери.
«… женщиной, которая утром выгуливала собаку. По ее словам…»
Оля вглядывалась в безжизненное небо через окно на восьмом этаже, когда на ее плечо опустилась рука Димы.
— Ты ничего там не увидишь.
— Ну и пусть. Я не могу сидеть без дела. Так я хоть немного успокаиваюсь.
Дима резко развернул девушку, которая от неожиданности едва не потеряла равновесие, и выронила сумочку. Их лица находились друг напротив друга. Очень близко. Оля ощущала дыхание спутника.
— Что ты делаешь? — произнесла она, и через секунду к ее губам прильнул Дима.
Поцелуй длился мгновение, после чего Оля, в недоумении, отпрянула.
— Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время? Да и место подкачало.
Дима улыбался. На его лицо вернулось странное выражение, замеченное еще на детской площадке. Руки парня крепко обняли Олю.
— Нет, не кажется. Разве ты не слышала, что опасность возбуждает…
Сначала девушка подумала, что ослышалась. Но, ощутив, как что-то твердое упирается ей в живот, поняла свою ошибку. Дальше все происходило очень быстро.
Оля не успела даже пикнуть, как оказалась на полу лестничной клетки, в темном пыльном углу. Ее рот намертво был запечатан одной рукой, в то время как вторая уже возилась с ремешком на джинсах девушки. Огромный вес вдавливал Олю в пол. Она не могла поверить в то, что еще недавно казавшийся идеальным, мужчина, резким движением стянул с нее штаны к самым ступням. Девушка пыталась сопротивляться, но все это происходило будто во сне. В ночном кошмаре. Ее движения были на несколько порядков медлительнее, и Дима предотвращал все попытки на корню.
— Не дергайся, — прошептал Дима на ухо, а его рука в мгновение сорвала с трясущейся девушки трусики.
Оле стало трудно дышать. Затыкающая рот рука, перекрывала нормальный доступ кислорода.