Творчество поклонников

Кошмар Блю-Лейкс 2. Тони

Добавлен
2007-12-28 13:32:54
Обращений
5597

© Майк Барлоу "Кошмар Блю-Лейкс 2. Тони "

   Тони ехал по ночному Даунватеру, привычно поражаясь его безлюдности. Из динамиков старой, раздолбанной стереосистемы, которая считалась крутой во времена Буша-старшего пел Боб Марли, Тони курил и автоматически покачивал не ведавшей стрижки семь лет головой в такт музыке. Сигаретный пепел сыпался ему на колени, но Тони было если честно наплевать
    Кассета кончилась, и Тони перевернул ее. Ему нравилось звучание пленки, нравилось видеть свой бардачок полным кассет, и он не спешил ставить новое, читающее CD и MP3 оборудование. Это предполагало не только финансовые траты, но и то, что старую систему придется выбросить, а Тони не любил выбрасывать вещи, с которыми были связаны воспоминания. Это приводило к тому, что он носил одни и те же рубашки по нескольку лет, пока они не теряли свой первоначальный цвет и не начинали расползаться на его костлявых, но широких плечах, а джинсы занашивал до той степени, что они просто разваливались. Но и после этого вещь едва ли ждала помойка – джинсы обрезались у колен и превращались в шорты, которые служили еще по паре лет, а рубашка или футболка заботливо вешалась в огромный шкаф. И только оттуда она, уже неузнаваемая, через несколько месяцев извлекалась, что бы стать половой тряпкой или пасть смертью храбрых, превратившись в одну из тех засаленных, неопределенно-грязного цвета тряпиц, которыми протирают инструменты. Эта его сентиментальность распространялась на одежду, все предназначение которой, казалось бы, только прикрывать нашу наготу, то вещи не столь утилитарные при исправной службе рисковали пережить самого Тони. Проигрывателю виниловых пластинок было больше лет, чем Тони Силверстоуну, колонки он собрал из старых, выброшенных за ненадобностью Оззи Вудсом, а машина его благополучно разменяла третий десяток лет, и при том неплохо бегала. В этом не было ничего от жадности или мелочного скопидомства, и даже бедность тут была совершенно не при чем. Тони на самом деле не любил выбрасывать вещи.
    Тони вспоминал историю, которую услышал от Оззи Вудса - о парне, которого грузовик сбил на шоссе прошедшей зимой. Он приехал из Техаса, где никогда не садится солнце, а умер в заснеженном Мэне. Он собирал сбитых на дороге животных и хоронил их, и сам был сбит машиной. Оззи сказал, что этот парень таким образом хотел изменить мир к лучшему, и что бы зла было меньше, он закапывал даже змей, даже скунсов.
    Тони было жаль Оззи, кажется, здоровяк успел проникнуться к техасцу симпатией и наверное видел его в будущем одним из своих задушевных друзей.
    Сегодня проезжая по шоссе Тони на месте гибели техасца чуть не сбил оленя.
    Теперь уже никто не хоронит животных – подумал Тони – неудивительно, что мир сходит с ума окончательно. Пару месяцев назад у него сломался телевизор, и он при всей привязанности к старым вещам не стал его чинить – не хотел натыкаться на новости. Везде в мире воевали, расстреливали заложников, подрывались на минах, кричали что-то абсурдное в камеру, а саму изрядно отравленную мать-землю, небольшую усталую планету сотрясали землетрясения и захлестывали мутной водой цунами и наводнения. Самое же интересное - во всем этом чаду невозможно было рассмотреть предвестников Армагеддона, напротив круговорот насилия отличался каким-то бездушием, обреченностью, безвыходностью, да и само насилие происходило скорее от скуки, чем от глубины человеческого коварства и жестокости, или по наущению Сатаны. Тони в своей жизни довелось побывать на войне и отсидеть в тюрьме, и он прекрасно знал, что самое большое зло совершается от нечего делать совершенно заурядными людьми.
    Но ему трудно было заставить себя не думать о том, что окончательно наш шарик свихнулся именно после того, как на трассе под колесами грузовика умер Фред Честейн. Что там про пушинку, которая сломала спину верблюду? Своим паломничеством Фред выравнивал баланс если не добра и зла, то хотя бы безумия и относительного порядка в этом мире, и когда его не стало, все стало совсем плохо. Никто не пришел на его место, тысячи собак, кошек, скунсов, кроликов, змей, белок остались лежать на дорогах, удушливое облако боли, страха и… скуки вызванное их смертью нарушило какой-то баланс в атмосфере, и все покатилось к черту.
    Тогда зимой Тони честно хотел пойти по пути Честейна. Он даже несколько раз проехал по дорогам штата и три собаки, четыре кошки и один барсук нашли покой на обочине. Но на большее его не хватило. Все началось со змеи. Весной он нашел на дороге раскатанную в лепешку змею и хотел похоронить ее, а она была еще жива, зашипела и укусила его между большим и указательным пальцем. Тони бросил ее на асфальт и в ярости раздавил ногой плоскую голову. Через полчаса он был уже в больнице, но оказалось, что тяпнул его безобидный уж. Тони устыдился своего поступка, своего страха и вернулся на место происшествия, закопал ужа на обочине, но что-то в нем переломилось, когда маленькая голова с безумными неморгающими глазами впилась ему в руку. Его и раньше кусали змеи, причем не только мелкие мэнские гадюки, но и смертоносные жители иракских пустынь, однажды он пролежал после укуса больше недели с высокой температурой, но особого страха перед рептилиями он не испытывал, зная, что в настоящее время почти все укусы лечатся вовремя введенной сывороткой. Оззи тот даже к ужу не мог подойти ближе, чем на десять метров, как-то в детстве отец повел его в зоопарк и его стало рвать прямо перед клеткой с питоном, а вот Тони было наплевать на ползучих гадов.
    Нет, дело не в укусе. В конце концов, никто не заставлял его брать ужа голой рукой, кто мешал использовать палку?
    Сегодня он проехал мимо мертвой кошки и чуть не сбил оленя. Почему у него не хватило духу пойти путем Фреда? Ведь ради этого не обязательно оставлять дом, превращаться в бродягу, есть в придорожных закусочных, и неделями не мыться. Он мог бы стать своего рода смотрителем своего штата, который любил. Просто нескольких близлежащих дорог и все. Суть не количестве, избавление мира от лишнего зла, это такая сфера, где статистика неприменима.
    «Дело Фреда Честейна». Так Тони называл про себя идею хоронить сбитых животных. Или даже просто «дело».
    Мог бы я взвалить на себя «дело» пусть и масштабах окрестностей?
    Ответом скорее было, нет. И тот укус ужа не причина – повод.
    Я недостаточно силен для «дела», или просто слишком ленив, устал и циничен? Верю ли я в «дело» Фреда Честейна? И верил ли в него сам Фред? – Тони задумался. - По большому счету, вопрос ведь не в том, верю ли я в бредни про спасение мира от зла путем похорон скунсов. Вопрос в том - если бы я стопроцентно знал, что это правда, тогда – занялся бы я «делом», или нет? – думал Тони Силверстоун.
    Он был погружен в свои невеселые мысли, так что не сразу обратил внимание бредущего вдоль обочины длинноволосого плечистого парня в косухе. Даунватер был город маленький, не то, что бы все знали всех, но второго такого парня в городе не было. Преувеличенно твердой походкой, характерной для пьяных, в ночи уверенно ступал полупрофессиональный боксер, вокалист безымянной рок-группы, известный своими любовными похождениями и неисчерпаемым запасом непристойных баек бабник и душа любой компании – Оззи Вудс. Тони притормозил.
    - Здорово Оз.
    - Привет Энтони. – по преувеличенно мощному рукопожатию Оззи легко было угадать человека, который постоянно, по 24 часа сутки нуждается в самоутверждении.
    - Куда собрался, да еще и в таком виде?
    - Как раз к тебе иду. Папаша сегодня приведет домой даму сердца, и я, если честно меньше всего хотел бы предстать перед ней в таком порочащем славное имя Вудсов образе, ибо это поставило бы моего достопочтенного родителя в неблаговидное положение, а я того не желаю.
    Дальше было все непечатно.
    Тренируемая функция отмирает последней – подумал Тони, и мозга это касается тоже. Оз может быть зол, расстроен, весел, влюблен, в дупель пьян, но его краснобайство, привычка увешивать речь литературными оборотами, прибавляя для терпкости отменной ругани не уходит никогда. Он и на смертном одре начнет говорить что-то вроде «вот подошло к концу мое странствование по этой юдоли скорби», хотя бы страх смерти и раздирал его изнутри футовыми когтями. Такая верность себе вызывала у Тони скорее уважение, хотя сама по себе привычка была дурацкая.
    - Садись, порочный и пьяный отпрыск благородного рода. – в тон Оззи сказал он.
    Оззи молча полез в машину. Он был изрядно грязен, и Тони сперва подумал было, что приятель его напился до такой степени, что валялся в какой-нибудь луже, но когда Оз заговорил, Тони понял, что тот скорее «слегка поддал» чем «нажрался в лоскут», да и грязен он был как-то странно – руки и лицо вымазаны, тогда как куртка чистая.
    Тони усмехнулся, понимая, что Оззи скорее всего влип в историю, причем скорее смешную, чем опасную, но интересоваться что случилось не стал. Тони был великий знаток человеческой психологии, а уж Оззи видел как облупленного, и отлично понимал, что если начать Оззи расспрашивать, то он будет все отрицать, и в конце концов история останется тайной надолго, что бы вскрыться уже через несколько месяцев, потеряв к тому времени всю свежесть и пикантность. Но если сделать при Оззи вид, что его похождения вовсе неинтересны, то Оз поведает все. Для того, что бы решиться на рассказ Оззи нужно ровно столько времени, сколько требуется, что бы в уме немного «причесать» и загладить ее, придав большую, чем оставляет проза жизни, литературность. Короче говоря, Оззи надо придумать, куда вставлять литературные обороты, а где стоит замысловато ругаться.
    - Бабы все бляди! – уверенно сказал Оззи и Тони приготовился слушать.
    История Оззи была банальной, но на самом деле смешной.
    Тем вечером Оззи хорошо поддал в баре и когда собирался уже уходить его взгляд упал на слишком уж ярко накрашенную бабенку лет 30, которая, будучи тоже изрядно пьяной, клеилась ко всем, кто подворачивался. Но парни ее избегали, предпочитали катать шары, в основном, потому что были трезвы. Оззи отлично знал, что когда они уговорят еще по бутылке, они начнут жалеть, что не поддались ее заигрываниям. Оззи отсек пару возможных конкурентов, купил выпить и уже через десять минут рука бабенки легла ему на бедро, да там и осталась. Слово за слово, а она уже вела Оззи по направлению к своему дому. Едва за ними закрылась дверь, Оззи полез к ней с объятиями, она просто потребовала его раздеться и как-то уж слишком жадно вцепилась маникюром в раскачанные плечи. “Царапины теперь на неделю останутся» - посетовал Оззи. Так или иначе, Оззи был уже совершенно голый, а его нежданно-негаданная партнерша – почти, и в тот самый момент, когда она стояла перед ним на коленях, увлеченно делая минет, скрипнула дверь.
    То пришел из другого бара муж хозяйки. Но он не ворвался с негодующим воплем, а осторожно приоткрыл дверь, понаблюдал за неприличной сценой разыгрывавшейся у него же дома, да еще и с участием его жены.

Оценка: 9.00 / 3