Творчество поклонников

Словно Ангел

Добавлен
2008-07-10 17:38:30
Обращений
6520

© Олька Зинченко "Словно Ангел"

    Алина допила остывший кофе и направилась в зал. Не успев выйти из-за ширмы, она услышала голос хозяйки салона, заставивший ее остановиться.
    - Приступишь с понедельника, – говорила Роза Никитична. – Я посмотрю, как ты работаешь.
    - Хорошо, – ответила девушка. – Какой график работы?
    Этого было достаточно. От обиды у Алины заслезились глаза. Три дня она терпела эти нападки, делала все и чуть больше. Молчала там, где и Мать Тереза послала бы куда подальше…
    «Лучше уйти самой». - Решила она и направилась за вещами.
    Сдернула сумку с вешалки, вылетела в коридор, где наткнувшись на Таню.
    - Ты чего? – Спросила она скорее для проформы.
    - Нервишки сдали, – Алину внезапно очень заинтересовала мраморная крошка пола.- Извини. – Невпопад добавила она.
    - Да ну, чего ты, – тут смутилась и Таня. – Многие уходят не попрощавшись. Удачи.
    - И тебе…
    Алина пересекла коридор и вышла в зал. Без Розы Никитичны он выглядел светлее и больше. «Это потому, что ее туша не занимает три четверти места». – Не без злорадства подумала Алина. О, с каким удовольствием она произнесла бы эти слова вслух! Хотя, если вдуматься, что ей мешало? Алина так и замерла на месте. Как она могла позволить так с собой обходится. Бестолочь останется, значит… «Я ей…»
    Но она отлично понимала, что ничего не скажет. Просто не сможет. Подойдет, полная решимости, и замрет на месте, давая повод пройтись по себе и своим ближайшим родственникам напоследок.
    «Ну уж нет. Я дам ей надолго запомнить себя». И Алина, смутно отдавая себе отчет в том, что делает, нырнула под подол одного из платьев, висящих на манекенах.
    «Сделать нечто экстраординарное легче, когда особо не раздумываешь над этим». – Сказала как-то Алинина сестра про джампинг.- «Просто действуй, пока твой разум не понял, что именно ты хочешь совершить». «А ты и твой разум всегда были отдельно друг от друга, или только последнее время?» - Съязвила тогда Алина. Теперь же она понимала, о чем толковала сестра.
    Сердце Алины ускорило бег, только когда она оказалась под тремя слоями фатина, прижимаясь бедром к холодной ножке манекена. Только тогда она задумалась над тем фактом, что до закрытия осталось два часа, и не пожелает ли кто-нибудь примерить именно это платье (то-то смеху будет); над тем, удастся ли ей открыть окно изнутри, что бы выбраться отсюда. Ну, и, конечно, оставался самый главный вопрос: Что конкретно она собиралась сделать? Вариаций было множество: от банальной надписи маркером на зеркале «Я ЖИРНАЯ СУКА», до самых смелых дизайнерских решений в обновлении уже существующих моделей платьев. Только и нужно было, что пара ножниц.
    Риск, конечно, был минимальным. Хозяйка салона не желала терять деньги, устраивая свою помощницу официально, так что адрес Алины ей был неизвестен. Да что там адрес, она и имя-то не могла запомнить. Хотя, скорее, не желала запоминать. Действительно: Зачем? Сколько таких бедолаг она довела до слез за последний месяц… «До предела, а потом еще чуть-чуть»? Я тебе устрою это «еще чуть–чуть», к гадалке не ходи.
    Алина позволила праведному гневу захлестнуть себя с головой, восторжествовав над осторожностью и здравым смыслом. Взглянув на все еще пустой зал сквозь слои ткани – когда смотришь в упор, все видно просто отлично, она устроилась поудобнее и стала ждать.
   
    То, что вокруг стало темно, она поняла не сразу. Просто какая-то часть сознания отказывалась в это верить.
    Алина принадлежала к числу людей, которые просыпаясь, сразу понимают кто они и где. Так что, открыв глаза, она тут же подтянула ногу обратно под подол. Ей не потребовалось время для того, чтобы прийти в себя, но тут что-то не вязалось. Летом только начинает темнеть где-то в полдесятого, но не как не в шесть.
    «А кто сказал, что сейчас шесть?»
    Да действительно.
    Судя по тому, насколько вокруг темно, сейчас было не меньше одиннадцати.
    Бесшумно выругавшись, Алина потянулась за мобильным телефоном. Но, дисплей, видимо что-то напутал, показывая пол первого ночи.
    «Три изнуряющих дня, дали о себе знать, детка».
    Она выключила телефон – светящаяся юбка могла бы вызвать подозрения, но тут же рассмеялась над собой – кто что-то забыл в пол-первого в свадебном салоне.
    «Может, разве что, мертвой невесте вздумается вернуться за своим платьем».
    Только эта мысль не показалась ей смешной, совсем не показалась. Она осмотрела зал. Единственное окно не давало достаточно света, но все же делала тьму не совсем кромешной.
    Из ее укрытия злополучного платья видно не было, и она поймала себя на том, что вытягивает шею, вглядываясь в темный угол.
    «Не глупи, – подумала Алина. – Привидений не бывает».
    Но это был слабый аргумент. Хотя бы потому, что КТО сказал, будто их не бывает? Она, например, не знала этого человека. И да, этому, кому-то который что–то знал, было легко поверить при свете дня: «Хорошо старина, не бывает, так не бывает». Но только не здесь и не сейчас, когда даже диадемы при свете месяца блестели зловеще.
    «Хорошо, – подумала Алина – Хорошо, я останусь здесь. Я останусь здесь и подожду до утра, потом прикинусь, будто забыла что-то».
    Впоследствии, когда у Алины появилась возможность проанализировать случившееся, она пришла к выводу, что именно страх спас ей жизнь. А может, даже что-то более важное, чем жизнь. Так ей, по крайней мере, показалось.
    Что-то, возможно оставшееся с детства, притаившееся глубоко внутри, не дало ей поступить по логике. А именно - вылезти из своего убежища и ринуться к окну, в надежде, что такси она найдет раньше, чем какая-нибудь изрядно подгулявшая компания, найдет ее. Это что-то, заставило ее замереть на месте, до боли в глазах вглядываясь в окружавшую ее темноту.
    До ушей Алины донесся слабый звук. Слабый, но все же заставивший ее вздрогнуть, склонить голову набок и изо всех сил вслушиваться.
    Можно не сомневаться, в мастерской кто-то был.
    Что понадобилось кому-то в пол первого ночи в мастерской свадебного салона? «Могу заявить со всей ответственностью, что это точно не Света засиделась допоздна над чьим-то платьем. Могу так же предположить, что это невеста. Мертвая невеста».
    Алла не знала, что пугает ее больше – звуки, доносящиеся из мастерской, или шепот собственного внутреннего голоса, который, казалось, жил своей, отдельной жизнью.
    Тут она увидела кое-что, заставившее ее по-настоящему насторожиться. Убившее последние надежды, что это ее разыгравшееся воображение.
    Из коридорчика, ведущего к мастерской, полился свет. Неровный, подрагивающий, какой бывает только от пламени свечи.
    -Какого…- Произнесла она одними губами. Почему-то вспомнился старый фильм «Вий». Момент, когда ведьма стала подниматься из гроба. «Не самое удачное время для подобного рода воспоминаний». – Как-то рассеянно подумала она. Меж тем, источник света стал приближаться.
    «Боже, сейчас я увижу ее, сейчас я увижу мертвую невесту». Эта мысль, будто пуля со смещенным центром, стала блуждать в ее голове, не находя себе места – разум отрицал подобную возможность.
    Вот свет свечи медленно вливается в комнату. Освещая все темные углы, отражаемый двумя смотровыми зеркалами. А вот и сама свеча появляется в дверном проеме. Ее держит рука с мясистыми, пухлыми пальцами. Роза Никитична.
    Алина с трудом подавила в себе нелепое желание броситься ей на шею – то-то здорово бы смотрелось. Вместо этого она продолжала наблюдать из своего укрытия, как хозяйка салона входит в зал, пересекает его, взглянув по дороге в одно из зеркал. Алина успевает лишь на секунду задаться вопросом: «а что, собственно говоря, ей тут понадобилось?» Как получает ответ на свой вопрос. И ответ этот ей совсем не нравится.
    Когда она подходит к противоположенной стене зала, свет свечи выхватывает из темноты платье, ну конечно, это проклятое платье, обернутое слоем целлофана. Роза Никитична наклоняется, и в поле зрения Алины остается только ее внушительных размеров зад. Она замечает, как трясется пламя свечи, блики ожерелий и диадем мечутся по салону.
    «Прям как чертово диско».. – Проносится в голове у Алины, прежде чем она понимает, от чего это происходит. Вероятнее всего, у хозяйки салона трясутся руки.
    Она ставит свечу, схватив платье, оборачивается. Не взяв – схватив. На ее лице читается жадное предвкушение. Перед широко распахнутыми глазами Алины, она рвет целлофановый пакет и прижимается своей громадной, чуть обвисшей как у бульдога щекой, к белоснежной ткани. Трется об нее. После чего утопает в платье всем лицом и жадно втягивает носом воздух. «Мне не доводилось видеть ничего отвратительнее». - Думает Алина, но произошедшее далее, перекрывает это ощущение.
    Бережно, словно единственного ребенка (в ее случае – внука), Роза Никитична опускает платье на журнальный столик. Садится рядом. Разглядывает его, словно любуясь, затем опускает голову, и начинает пить.
    Пить – не совсем верное определение, но первое, что приходит в голову Алине. На ее глазах, тонкая серебряная дымка зависает над платьем, и Роза Никитична поглощает ее. Слышится тошнотворное сербанье.
    «Она пьет их судьбу. – Непонятно каким образом понимает Алина. Просто понимает. Ужас ледяной волной прокатывается по всему ее телу. – Тут все ясно, как день. Господи Боже».
    Крик бьется в горле, словно разрывая его изнутри, причиняя физические страдания. Она даже на секунду задается вопросом: «А смогу ли я после этого говорить?» Некоторое время продолжает раздаваться сербанье – Алина зажмурила глаза, что б не сойти с ума. Ей становится плохо и она понимает, что все это время, сдерживала дыхание.
    Вдохнув, Алина поняла, что вокруг тихо, и у нее возникла надежда, что это был сон. Кошмар, навеянный трудным днем и неприязнью к Розе Никитичне.
    Она осторожно открывает глаза и видит хозяйку салона, по-прежнему сидящую в кресле у журнального столика. Она больше не занята своим делом. Ее голова повернута в сторону Алины. На губах играет довольная улыбка. Ее лицо… Возможно это только игра света, но кажется, будто морщин на нем стало вдвое меньше. «Вот зачем ей это – она хочет вернуть себе молодость. Что она вообще такое…» Следом за этой мыслью приходит другая, более абсурдная: «Она что, никогда не слышала про подтяжку кожи?»
    То, что кроется под личиной Розы Никитичны – мамантоподобной хозяйки свадебного салона, улыбается еще шире, и Алина может поклясться, что она смотрит на нее. Сквозь слой оборок и кружев, и ткань сдерживающую кольца. Прямо в глаза.
    «А почему нет. - Пришла дразнящая, сводящая с ума мысль. – Она же может ВСЕ ЭТО. Так почему нет?»
    Роза Никитична поднимается с кресла. Неспешно – ей некуда торопиться, идет через зал. «Манекен. Толкнуть в нее. И бежать. Бежать так, чтоб черти не угнались».

Оценка: 6.00 / 4