Творчество поклонников
Бог из глины. Часть 5
- Добавлен
- 2009-04-20 11:01:31
- Обращений
- 18596
© Иннокентий Соколов "Бог из глины. Часть 5"
- О, как пташечка запела! – насмешливо заметило божество. – Я могу слушать бесконечно, твои пассажи…
Сергей заворочался, засучил ногами, лист фанеры пропитался кровью, и стал скользким. Божество с интересом наблюдало, даже не пытаясь помочь.
А потом, он зажмурился, и закричал, теряя голос. Он кричал, и сырые стены погреба поглотили крик, насыщаясь, впитывая…
- Да, да!!! – Кричал глиняный бог, набирая сил, возвращая потраченное… - Еще, малыш, сильнее!
Сергей оттолкнулся спиной, привставая – он развернулся, и что есть силы ударил по дверцам, чувствуя как вскипает в жилах ярость, ему хотелось сорвать их с петель, и топтать, топтать, бить кулаками, разбивая кости, с пьянящим восторгом, чтобы видеть как прогибается под его ударами металл, и это придавало сил – он бил как заведенный, и гул и вибрация, там, за ними, нарастали вместе с криком, он сорвет их ко всем чертям, и отбросит прочь, и ворвется туда, куда так долго стремился попасть – это его ночь, его время, и даже гребаное божество не в силах помешать ему сейчас, и если оно решится встать на пути – видит бог, ему нечего терять, так что пусть это время останется временем, когда исполняются все желания, кто бы их не загадал…
Он срывал боль и отчаяние, вбивал их в холодное железо, оставляя вмятины. Огромные хлопья ржавчины ссыпались хлопьями, пачкая руки – Сергей превратился в озверевшее существо, он бесновался, пытаясь проникнуть в запретное место…
Крик стих, и Сергей почувствовал странное умиротворение, как будто вместе с криком из него ушли боль и ненависть, страх и неуверенность.
В наступившей тишине, раздался отчетливый щелчок, Сергей поднял голову. Неприступный замок сдался – он висел на дужке, чуть поблескивая стальной улыбкой, словно приветствуя победителя.
(Хей, парень – зачем столько шума? Я обычный старый замок, и как ты недавно верно заметил – мои внутренности давно превратились в ржавую труху. Стоило так нервничать? Достаточно было ударить посильнее, и я к твоим услугам, приятель…)
Сергей замер, не веря самому себе – замок открылся сам собой.
- Ну, вот и все, дружок – тихо молвило божество, и Сергей с удивлением заметил перемены в его голосе. Если раньше его голос звенел сталью, сочился насмешкой и злорадством, то теперь он был торжественно печальным, словно они вместе прошли долгий путь, и теперь в самом конце этого трудного, полного приключений пути, должны были расстаться.
- Все так – ответил глиняный бог – здесь наши дороги расходятся. Каждому свое… Меня ждут покой и безмятежность - повелитель глины выполнил свое предназначение. Я был с тобой с самого начала, с того самого мига, как ты выдумал меня однажды – я до сих пор помню каждое мгновение того летнего утра. Ты простучал фанерный щит, даже не пытаясь вспомнить о том, что было раньше на том самом месте – ступеньки, ведущие из сырой осени в жаркое лето. Память хранила эти воспоминания, не давая тебе возможности окунуться в них, чтобы это не стало для тебя слишком большим потрясением. Ты сразу же понял, что по ту сторону щита – лишь продолжение погреба, и крышка в прихожей скрывает его волшебную темноту от слишком любопытных взглядов. И это действительно так – волшебство настоялось во тьме, и выросло вместе с тобой, чтобы одной прекрасной ночью явить тебе свое великолепие.
Стены погреба вздрогнули, и Сергей сумел различить, как по ним прошли глубокие трещины – существа, замурованные в них, выбирались наружу. Еще немного, и они предстанут пред ним во всей красе, и споют последнюю песню в его жизни…
- Не бойся – продолжило божество. – Нет никого в этих старых стенах, а голоса существ – что ж иногда воображение способно подменить творить чудеса, хотя если бы ты очень захотел того, кто знает – возможно, поющие из стен однажды вкусили бы от плоти твоей, но не думаю, что это привело бы тебя в восторг, не так ли?
Сергей кивнул. В горле першило, но мир становился на место, и ночь уже готовилась покинуть погреб.
- Ты ненавидишь меня? – спросил он.
- Возможно… - согласилось божество. – Ожидание было долгим. Все эти годы мне думалось только об одном – о волшебной ночи, когда каждый обретет то, что заслуживает. Ты слышал мой голос, долгими ночами, когда лежал без сна, но не очень-то спешил… Но теперь… мне даже немного жаль, что наш путь подходит к концу. Как только ты пройдешь этими дверьми – я исчезну. Стану тем, чем есть – обычной глиной, из которой делают свистульки - таков мой удел. Ты придумал меня однажды, надеясь, что я смогу помочь тебе исполнить все мечты – так и произошло.
- Но для чего, все это… ключ, и остальное? – Сергей уже не кричал, шептал, из последних сил. Мир становился на место, но ему казалось, что в этом мире не будет места для него самого – Белый Блум знал свое дело…
- Так было нужно, малыш – мягко ответило божество. – Ты мог бы спилить этот замок ко всем чертям, но что бы ты нашел за ним? Тот же самый погреб, в который можно попасть из прихожей, стоит лишь сорвать крышку, а это ведь не то, что нужно тебе. Я был с тобой, уговаривал (видит бог, как мне иногда хотелось, чтобы поющие из стен разорвали тебя, упрямого сукина сына, на кровавые шматки…), терпел все твои причуды и прихоти, иногда, не скрою, приходилось давать хорошего пинка, чтобы ты шевелил задницей как следует, не ленился и не натворил глупостей. Вытирал сопли, когда тебе становилось невмоготу от жалости к самому себе, но теперь ты уже не то слюнявое ничтожество, каким был вначале. Посмотри на себя – ты стал мужчиной, который точно знает, чего хочет. Только так, ты сможешь заглянуть за дверки, только так, не иначе… А ключ… ключ еще пригодится тебе, малыш – вот увидишь…
Тишина обрела плоть, сгустилась, стала осязаемой.
- И что теперь? – нарушил ее хриплый голос Сергея.
- Теперь ты получишь все, о чем только можно мечтать? – отозвался глиняный бог. – Я достаточно рассказывал тебе о том, что за этими старыми дверками…
- Ступени… - выдохнул Сергей.
- Да – просто ответило божество. – Девять ступенек, по которым ты поднимешься, а все остальное будет зависеть от тебя, от твоих желаний.
(У тебя же найдется пара-тройка желаний, парень?)
- Даже не сомневайся – криво ухмыльнулся Сергей.
- Точно! – довольно хмыкнуло глиняный бог. – Я никогда не сомневался в том, что ты тот еще сукин сын, так что давай, не медли…
Сергей кивнул. Он развернулся, потянулся к замку, и по-прежнему не веря, что удача вновь повернулась к нему лицом, вытащил дужку из скобок. Дверки чуть колыхнулись, из щели между ними подуло сквозняком. Сергей отбросил замок – тот ударился о фанеру, недовольно звякнув проржавевшими внутренностями, и в этот миг ночь стала уходить. Она выбиралась из щелей, и за мгновение до того, как она собралась покинуть стены дома, Сергей, даже не надеясь на чудо, попросил:
- Останови ее…
- Если захочешь, она будет вечной! – твердо ответило божество. – Но это уже не важно, поверь. Там, за дверками, тебя ждет летнее утро, и солнце, и ветер…
Сергей промолчал. Боль на мгновение вернулась, словно пробуя силы, и тут же пропала – похоже ему удалось убить ее, пусть и вместе с собой. Он протянул руку, чтобы открыть дверцы, но мир дернулся и встал на место с прощальным щелчком. В окошке под потолком заалел восход, и солнечные лучи заискрились, заиграли в пыльной паутине.
Он грохнулся на щит, и фанера недовольно заскрипела, прогибаясь от тяжести его тела.
Как хотелось бы сейчас закрыть глаза, и отдаться пьянящей неге…
Тихий шорох обоев, маятник неторопливо качается туда-сюда, и часы косятся глазками, следят за ним. Ты лежишь в колыбельке, и мамин голос убаюкивает, успокаивает сынишку:
Поздняя минутка, засыпай малютка.
Всем кто только просит – Сонька сон приносит.
Сонька-дремка знает, кто не спит, зевает
Деткам не послушным, глазки закрывает…
(Хей, парень!)
Голос божества выдернул его из снов.
- Ты совсем близко – ближе чем думаешь… Не сдавайся…
Сергей подсунул руку под грудь, и попытался оттолкнуться. Потом боднул дверку, пытаясь протащить свое тело туда, где его ждали.
- Стой! – воскликнул глиняный бог. – Поднимись. Не стоит возиться в грязи, подобно тем ничтожествам, что не способны понять главное – ты не червь! Ты не должен стоять на коленях, выпрашивая чуда - вставай, войди и возьми то, что принадлежит тебе по праву.
Сергей закричал, вставая на ноги. Он покачивался, замирая от собственной смелости, что пьянила как старое вино. Тихий хруст – он был прекрасен!
(Ты жив, приятель, а это главное!)
- Ключ… - нераздельно пробормотало божество, (оно умирало, но даже в последние минуты было готово служить хозяину, каким бы сукиным сыном он не был).
- Зачем? – непонимающе спросил Сергей. – Замок открылся.
- Ключ... нужен… - голос слабел, дрожал, но продолжал звучать, не сдаваясь.
Сергей на негнущихся ногах протопал в другой конец погреба. Он рылся в старом пыльном мусоре, пытаясь найти выброшенный ключ.
Войлочные стельки, ржавая консервная банка, треснувшая, полусгнившая доска, изогнутый гвоздь со сбитой шляпкой, кусок застывшей смолы, с налипшей грязью, бутылка с отбитым горлышком, пустой флакон из-под «Пемоксоли», моток проволоки, и масса, масса разных чудес – вот только ключ куда-то запропастился. Сергей, похолодев, шарил на полу, прошелся по полкам – безрезультатно.
- Где же ты? – он бормотал, выискивая крупинку золота, что мелькнула не так давно во тьме, и пропала, сгинула, черти бы ее побрали!
Потом, когда он уже совсем потерял терпение, небеса сжалились над ним. Ключ отыскался в самом углу – закатился мерзавец под кусок затертого до неузнаваемости линолеума. Сергей вытащил его, и потащился обратно. Наступил на щит – хруст костей удачно гармонировал с треском фанеры, остановился перед дверьми, сжимая ключ, шмыгая носом от нетерпения.
Что-то пронеслось в воздухе, и тихий голос божества (голос в голове Сергея) прошелестел, умирая – Прощай…
Сергей не ответил. Он в последний раз вдохнул прохладный, затхлый воздух погреба, ухватился за дверки, просунув пальцы в толстую щель между ними, потянул на себя, открывая. Дверки скрипнули, и мягкий свет принял его к себе. Сергей зажмурился и сделал первый шаг.
Свежесть летнего утра. Слабый запах меда – они выносили ульи в ласковое лето, чтобы занести потом, когда наступит щедрая осень. Время собирать урожай – ты никогда не любил ее, хотя и признавал надменное величие королевы желтых листьев и холодных дождей…
Зимний вечер, когда можно кутаться в теплый плед, слушая дедушкины истории, от которых не спалось потом долгими ночами…
Весенний день – бегут ручьи, и кораблики качаются на волнах, а в глубоких лужах отражаются облака.