Творчество поклонников

Ленинград-28

Добавлен
2009-09-09 22:04:43
Обращений
29057

© Иннокентий Соколов "Ленинград-28"

   
    Ладно, что там Козулин рек про тренажеры?
   
    ***
    Содержимое закладок мало чем помогло Юрке. Ни денег, ни оружия, ни документов – вернее деньги были, но допереломные, им самое место в музее; оружие – ну если можно назвать оружием пару запасных магазинов для ПМ; документы – мятые листочки с непонятными схемами. В общем, дупель пусто. Панюшин не стал огорчаться, вернул закладки в первоначальное состояние – мало ли что.
    Тем не менее, следовало определиться с дальнейшими поисками. Вернувшись к вокзалу, Панюшин уселся в троллейбус, на этот раз, успев занять место у окна, и прилип к стеклу, высматривая хоть что-нибудь знакомое. За время после перелома город изменился – Юрий подмечал каждую мелочь. Мощенная камнем дорога стала асфальтовой, вместо работающих заводов – ощерились разбитыми стеклами пустеющие цеха. Пересекая город по прямой, Юрий испытывал странное чувство – он словно возвращался назад в место, в котором не был никогда. Проехав маршрут по кольцу, Панюшин озадаченно выбрался из троллейбуса. Что-то было не так.
    Плюнув, Юрий решил пройтись по городу пешком. Часа за полтора дотопал до центра. Заглянул на рынок, выбрался на центральную площадь, постоял возле серой громадины горисполкома, бросил пятак в пустой фонтан.
    Хотелось есть – Панюшин засунул руки в карманы. Денег осталось только на билет обратно, но Юрка не привык сдаваться. Вернее всю свою жизнь он только и делал что сдавался, но не теперь – будет день, будет пища.
    Юрий добрался до остановки. Подкатил дребезжащий троллейбус. Панюшин забрался вовнутрь, внимательно ощупывая взглядом тесное пространство. Сразу же перед ним умостилась средних лет тетка. Ненавистный Панюшину типаж, тем более от тетки разило потом, несмотря на осеннюю прохладу дня. Через плечо тетка перекинула сумочку, в которой уместился вызывающе красный кошелек. Панюшин задержал дыхание – кошелек притягивал взор. Он казалось, увеличивался на глазах, и шептал: возьми меня.
    Панюшин облизал губы, и воровато посмотрел по сторонам. Вроде никто и не смотрит, но предосторожность не помешает. Осторожно, двумя пальцами, Юрий ухватил кошелек за краешек и понемногу начал вытаскивать из сумки. Троллейбус тряхнуло, широкая спина тетки подалась вперед, и кошелек оказался у Юрия в руках. Открыть его было делом двух секунд. Хоп - Панюшин оказался обладателем нескольких купюр, тут же спрятал деньги в карман, а кошелек вернулся обратно в сумку. На следующей же остановке Панюшин вывалился из транспорта, и замер, широко открыв рот.
    Он смотрел на высокое коричневое здание, на котором большими белыми буквами был написан типичный допереломный лозунг. Что-то про электрификацию всей страны. Панюшин медленно закрыл рот - ну, конечно же. Как он сразу-то не вспомнил.
    Научно-исследовательский институт высоких напряжений – так официально называлось предприятие. При институте имелись собственные производственные площади – как раз то самое высокое коричневое здание с лозунгом на фасаде. К цеху примыкала маленькая кирпичная будка проходной, а с другой стороны ворот высился четырехэтажный административный корпус. Юрий засунул руки в карманы и независимой походкой направился к входу.
    Охранник находился в приятной обеденной полудреме. Панюшин не стал мешать – мышкой проскользнул мимо, чуть тронув блестящую вертушку. Оказавшись во внутреннем дворике, Юрий задумался. Слева ржавела небольшая дверка в цех, справа, через дорогу отбрасывал тень козырек служебного входа в админкорпус. Куда идти?
    Конечно же, в цех. Панюшин осторожно потянул на себя ржавую дверку, и оказался в небольшом коридорчике. Тот оканчивался овальной дверью, похожей на люк космического корабля. Юрий открыл ее, и вошел в полутемный цех.
    Внутренние пространства цеха поражали – фантастического вида агрегаты зловеще поблескивали металлическими поверхностями. Огромные сферы с торчащими молниеотводами, громадные кольца основ – при должном освещении здесь можно было бы снимать какой-нибудь кибер-апокалиптический боевик. В прежние времена все это шумело, гудело, плевалось огромными сизыми молниями – в цеху испытывались высоковольтные изоляторы. Сейчас, после перелома, цех с трудом держался на плаву. Видать руководство института еще не созрело до того, чтобы пустить все это научное великолепие на металлолом. Людей почти не было – лишь в дальней части цеха, приспособленной под склад, автопогрузчик перевозил с места на место деревянные ящики с остатками готовой продукции, да пара чумазых рабочих с ленцой наблюдали за работой.
    Панюшин не стал привлекать лишнего внимания. У боковой стены, притаилась неприметная дверка с запорным колесом. Как на подлодке. Юрий крутанул колесо – хорошо смазанный замок не издал ни звука. Это не было хорошим признаком – выходит, дверью все же пользовались. Панюшин выглянул из-за ящика – его вторжение осталось незамеченным. Можно продвигаться дальше.
    Сразу же за дверью уходили вниз разбитые бетонные ступеньки. Юрий отмахал добрый десяток лестничных пролетов, продвигаясь, тем не менее, осторожно – здесь не было света, приходилось ощупывать ногами каждую ступеньку. В самом низу, скрывалась еще одна дверь. Юрий толкнул ее – заперто. Попробовал крутануть колесо – раздался протяжный скрипучий звук. Колесо вращалось свободно. Панюшин покрутил в обе стороны – похоже, колесо присутствовало скорее для порядка. Юрий еще раз толкнул дверь. С таким же успехом можно было бы толкать стену. Дверь заварили, заклепали или еще каким-нибудь способом зафиксировали. Причем намертво.
    Наверх Панюшин взлетел молнией, и как раз вовремя. Закончив погрузку, рабочие направились к выходу. Юрий сумел опередить их, и выбрался из цеха за несколько секунд до того, как у выхода послышался незатейливый производственный мат.
    Оставалось административное здание.
    Войдя через служебный вход, Панюшин миновал неработающую рамку металлоискателя. То, что он сломан, Юрий понял, запоздало, засунув руки в карманы – можно было уже не выгребать мелочь из штанов, но все равно это был минус Панюшину. Давай, Юрок, соберись. Что-то подсказывает правильность выбранного пути. Несмотря на перелом, некоторые аспекты жизни Славянска, могли остаться без изменений. Как это на самом деле, выяснять, право не стоит. Лучше побереги себя Юрка…
    В длинных коридорах корпуса было прохладно. Пожалуй, даже прохладнее, чем в цеху. Внимательное око Панюшина усмотрело грязные разводы на разбитом паркете – кто-то все же убирал здесь, пускай и неряшливо. Да и вообще, если служебный вход открыт, значит, кто-то в здании есть, не так ли?
    Черт, да соберись же, Юрка!
    Коридор оканчивался вестибюлем. У дальней стены начиналась широкая лестница. Панюшин поднялся на второй этаж, прислушался. Где-то настойчиво звонил телефон, гудел факс – работа кипела. Юрка прокрался по коридору, нашел нужную дверь. Попробовал толкнуть – заперто. Ничего страшного – уж эту дверку мы одолеем. Панюшин вытащил из кармана металлическую пластинку, подобранную в цеху – как чувствовал, что пригодится. Ковырнул замок. Гм… Ладно, а если так?
    Замок щелкнул и открылся. Ерунда-замок, так, скорее декорация. Панюшин вошел вовнутрь. Подсобное помещение, ничего сверхъестественного – пылятся веники, с ручки швабры свисает неряшливая тряпка, пара жестяных ведер, какие-то мятые газеты в углу. Юрий задумчиво почесал нос. Подошел к стене, постучал пальцем – кирпич. Странно…
    Что-то было не так. То ли память подводила Юрку, то ли действительно после перелома произошло много перемен. Панюшин вышел из подсобки, постоял немного в коридоре, вернулся обратно. Ну что еще, ну?
    Веники, швабра, тряпка, ведра… Думай, Юрок, думай!
    Панюшин потрогал тряпку – пыльная, сухая. Видать подсобкой давно не пользовались. Нагнулся, вытащил газетный лист. Ого, допереломное издание – раритет. Пожелтевшая бумага пахла старостью. Юрий отбросил газету, носком ботинка несильно пнул мусорную кучу. Поднялась пыль, Юрий чихнул и присел на корточки. Газеты, стопка грязно-серой бумаги, какие-то таблицы, заполненные химическим карандашом, ага, а это что?
    Под руками расползся клочками полиэтилен. Панюшин осторожно разодрал пальцами пакет – есть! Внутри пакета лежала сложенная во много раз карта. При взгляде на лиловые окружности и черные цифры на темно-зеленом фоне Юрий обмер.
    Бесконечные скитания обрели смысл.
   
    ***
    Гостеприимный дом покидали без суеты. Аккуратно зачистили персонал – каждому нашлось место в предполагаемом сценарии. Козулин лично выкрутил вентиль конфорки, наполняя здание газом. Хитроумный механизм сработает через пару часов, как раз тогда, когда объем газово-воздушной смеси достигнет критической величины. Выезжали двумя машинами – Панюшина определили между двумя осназовцами. Юрка хранил молчание – негоже рыпаться, когда в руках карты, масть которых далека от козырной. Двое осназовцев остались, чтобы проконтролировать процесс зачистки.
    Козулин провел вводный инструктаж, и обалдевший Панюшин отбыл восвояси, зажимая под мышкой драгоценную карту. Со слов Козулина, от пожара пострадала мазанка старухи-самогонщицы. Занервничавший Панюшин был успокоен коробкой с сегментами, продолговатый сверток командир спецназа оставил себе. Огонь уничтожил следы деятельности бродяги-Панюшина, но, тем не менее, Юрка почувствовал странную грусть – как будто погасла маленькая звездочка, которая прежде тешила взгляд. Впрочем, заглядывая в будущее можно предположить, что таких звездочек будет много.
    Или мало – как бог даст, если принять за аксиому его существование. Сейчас Панюшин больше верил в другое – смысл скрывается в бессмыслице, и его, Юрки, цель – копать как можно глубже.
    Панюшину сняли дом где-то на окраине Славянска. Козулин смотрел выжидающе, вот только чем мог порадовать его Юрий? Картой, на которой обозначено то, что обычно скрыто от посторонних глаз? Так известно ведь – лишние знания рождают… Что еще? Сегменты в коробке? Что есть, то есть – хотя Панюшину в последнее время начало казаться, что он топчется на месте.
    Оставалось только ждать…
   
    ***
    На обратной стороне карты Панюшин обнаружил несколько написанных от руки фамилий. Одна из них намертво отпечаталась в голове – Лановой Игорь Ильич. Может быть, порция новой информации так повлияла на Юрку, но с того самого момента, как в пыльной подсобке он обнаружил карту, Панюшин твердо решил для себя – обратной дороги нет.
    Посетив Ильича, Панюшин стал счастливым обладателем ключа. Вот только в голове все смешалось. Впервые с Ильичем Юрка встретился давным-давно, еще тогда, когда о переломе никто не думал.
    Вчерашний выпускник профессионально-технического училища - Юрка радовался жизни. Мир распахнул объятия, и счастливый паренек думал, что все подвластно его желаниям.

Оценка: 2.00 / 1