Творчество поклонников

Ленинград-28

Добавлен
2009-09-09 22:04:43
Обращений
29059

© Иннокентий Соколов "Ленинград-28"

    Он вперил неподвижный взгляд в грязный кафель стены, и ожидал, сам не зная чего.
    Суета стихла как-то вмиг. Его вывели из палаты, оставили в приемном покое. Юрок сидел на скамейке, от скуки грыз ногти на пальцах. Потом трясся в машине, оставленный один на заднем сиденье.
    Привезли его в смутно знакомое помещение, где вышагивал по центру невысокий кряжистый военный. С седыми висками и нехорошим прищуром. Он бегло взглянул на Юрку, жестом предложил сесть. Подсунул конторскую книгу, с расчерченными ручкой столбцами.
    - Ну-ка, дружочек, черкни вот здесь.
    Юрок взял ручку, недрогнувшей рукой поставил какую-то закорючку. Военный довольно хмыкнул и убрал книгу. Протянул бумажонку.
    - Вот билет на поезд.
    Юрок забрал билет, и сунул в карман. Военный кивнул, прощаясь.
    - Ну все, милок, свободен. Дверь там…
    Юрок молча встал, и побрел к выходу. Толкнул железную дверь.
    - Стой доходяга… Куда же ты?
    Юрок оглянулся с недоумением. Военный показывал пальцем в сторону.
    - Баян забыл, придурок…
    К цели он добрался без приключений. Ноги сами вели к поезду, а если бы и не вели – сзади контролировали двое солдатиков с автоматами. Хмурый проводник подозрительно взглянул на оборванца с баяном, хорошо хоть Юрок вовремя вспомнил, что есть билет, да один из служивых чего-то шепнул вагоновожатому на ухо. Прижавшись к холодному стеклу, он провожал свое прошлое – город уменьшался в грязном окне, превращался в маленькую черную точку. Лежа в плацкартном вагоне, он слушал перестук колес, и черная точка плавала перед глазами, пока не исчезла совсем.
    Через три дня его высадили на заснеженном перроне, в незнакомом городе. Машинист нажал на гудок, и поезд унесся дальше, Юрок же вскинул на плечо баян, и побрел обратно.
    Расстояние, проделанное поездом за три дня, превратилось для него в многолетнее путешествие. Он ночевал в заброшенных зданиях, открытых теплотрассах, иногда просто на улице. Растягивал меха баяна, так и не научившись играть, как следует. Ездил на товарных поездах, забираясь в открытые вагоны, просил милостыньку, грабил случайных прохожих, убивал одиноких старух. В общем, Юрок возвращался домой – кто бы мог осудить его за это?
    Путь завершился однажды на привокзальной площади Краснознаменной Дружковки. Именно тогда, когда сверкающий пятак пронесся перед его затуманенным взором, замкнулся еще один круг.
   
    ***
    - Сколько осталось?
    - Четверо, не считая объекта.
    - Хорошо…
    - Чего хорошего? За каким хером мы вообще здесь?
    - Ну-ну, капитан, сохраняйте спокойствие, вы же командир…
    - И что?
    - Как что? Командир должен давать пример своим бойцам.
    - Мля, вы там, что вообще все охуели? Решили поиздеваться? Он перебьет всех как котят!
    - Не нужно драматизировать. Тем более случившееся, лишь подтверждение вашей некомпетентности. Вашей, капитан, и ничьей больше!
    Козулин воровато оглянулся, и утер выступивший на лбу пот. Он забрался в контейнер, даже не догадываясь, что в похожем сейчас прячется его главный недруг – мудак Панюшин.
    - Вы можете по-человечески объяснить, что требуется?
    В трубке задумались.
    - Изложите события еще раз…
    Козулин заскрежетал зубами.
    - Мля, сколько еще раз нужно рассказать, чтобы до вас дошло?
    - Не ругайтесь капитан. Мы люди взрослые, некоторые из нас даже семейные…
    - Что вы имеете в виду? – пискнул Козулин холодея.
    - Да так, к слову пришлось… Впрочем, не будем отвлекаться – начните с момента первого контакта с ключевым объектом.
    Капитан Козулин нахмурился, вспоминая…
   
    ***
    Панюшин выскользнул из темноты, оставив двух умирающих бойцов. Алые линии смерти остались там, в дрожащей темноте – сейчас они были неинтересны Юрке. Он несся к лифту, а пули выбивали из стен остатки штукатурки – ничто сейчас не могло остановить его.
    Нырок в бездну – в полете, Юрий успел перехватить перекладину и здорово приложился плечом о лестницу. Вниз – перебирая руками и ногами как можно быстрее. Уровни проносятся мимо, успеть бы убраться подальше от вездесущих осназовцев. Все, что было парой минут назад – сеанс смертельного сумасшествия. Что-то кричал Козявка, отдавая ненужные уже команды, хрипели умирающие осназовцы, так и не успевшие сообразить, что происходит, а Панюшин стал обладателем той самой, заветной винтовки.
    Сейчас, сидя в контейнере, среди обрывков бумаги и стеклянных осколков, он осматривал оружие будущего. Компьютеризированный прицел, батарея питания в полимерном корпусе – Панюшин обнаружил ее, сняв прорезиненный амортизатор с приклада. Винтовка удобно ложилась в руку, словно приглашая сделать пробный выстрел. Юрий с сожалением убрал палец со спускового крючка – пока не стоит выдавать своего присутствия. Контейнер находился у стены, толстые стены в какой-то мере защищали от пуль, а из-за покореженной крышки, отлично просматривался дальний конец коридора. Сидя здесь, Панюшин мог контролировать видимый участок уровня. Троица осназовцев, да их неугомонный командир – вот и все, кого следовало опасаться ему. Осталось только сообразить, что, зачем, и почему. Три главных вопроса – в них кроется загадка бытия. Если соединить все кусочки, то получится нечто целое. Если соединить их правильно, то и картина соответственно будет верной. Знать бы только правила, по которым происходят те или иные случайности.
    Голова почти не болела – нырок в темноту благоприятно сказался на Юркином самочувствии, да и кровавые сопли подсохли, оставив под носом две бурые дорожки. Жаль трубку – он растоптал ее, пребывая в нездоровом возбуждении. Тогда ему хотелось только одного – крушить, разрушать, разносить мир на кусочки. Сейчас же тело требовало покоя, а разум – ответа на вопросы. «Объект-4» изначально создавался как средство для этого. Подземные уровни с лабораториями некогда служили пристанищем для чертовой прорвы умников в белых халатах. Если порыскать, как следует, можно найти жилые помещения, столовые и комнаты отдыха для персонала. Сейчас бы Юрка с удовольствием нырнул под теплое одеяло, жаль у капитана Козулина свое видение дальнейшего развития событий.
    - Панюшин…
    Юрий улыбнулся, и вскинул винтовку, прицеливаясь. Мир стал округлым, кровавая точка прицела стала в нем единственной истиной.
    - Не стреляй!
    Козулин осторожно выглянул из-за угла. Палец Панюшина на спусковом крючке напрягся и выбрал слабину.
    - Да постой же! – нервный шепот капитана достиг, наконец, Юркиных ушей. – Поговорить нужно.
    - Говори - разрешил Панюшин.
    - Я подойду, ближе, только не стреляй, дурак. Сам потом жалеть будешь.
    - Ну-ну - подбодрил его Юрий. – Жалость, единственное, что остается нам, не так ли?
    Козулин медленно вошел в обозримое пространство прицела и остановился прямо за красной точкой. Несмотря на то, что видел ее только Юрка, лоб капитана зачесался.
    - Я иду…
    Оружие Козулин предусмотрительно оставил за углом, чтобы доходчивее шла беседа.
    - Достаточно – скомандовал Юрка, и командир спецотряда остановился. – Излагай, старче.
    Козулин оглянулся, и оттер пот с лица.
    - Слушай, Юрка – хрипло начал он. – Давай договоримся…
   
    ***
    - Наши действия? Сдохнуть по очереди?
    В трубке засмеялись.
    Линию спецсвязи капитан обнаружил случайно. Пятился, не сводя глаз с Фарафутдинова, думал убраться по-тихому, не привлекая внимания, и ткнулся спиной в знакомый ящичек. Найти нужный провод оказалось парой пустяков – оказавшись в грязной комнатенке, Козулин плюхнулся на кургузый стул. Аппарат чудом уцелел – капитан держал обеими руками части лопнувшей трубки, пытаясь услышать главное.
    - Ох, капитан… Любишь видать шутку и прибаутку.
    - Короче – попросил Козулин.
    - Ну, если короче, то действуйте в рамках полученных ранее указаний.
    - Не выйдет. У меня недобор…
    - По нашей вине? – деловито осведомились в трубке.
    Капитан опешил.
    - Нет, но…
    - Нет, так нет… А то смотри, капитан, можем замену произвести.
    - Нет, пожалуйста… – побледнел Козулин.
    - Значит так – режим радиомолчания отменяю. Аппарат уничтожить, провод убрать. Дальнейший инструктаж по обычной связи.
    Козулин осторожно положил трубку на стол. Затем, опомнившись, резким и точным движением расколол черный корпус. Выдернул провод и двинулся к выходу, наматывая его на согнутую в локте руку.
    Выполнив распоряжение, проверил рацию. Нашел укромное местечко, и нажал кнопку. Рация хрюкнула и заработала. Из динамика раздался все тот же ненавистный капитану голос:
    - Сколько осталось?
   
    ***
    Хриплый шепот капитана наполнил волнением пространство подземного уровня. Панюшин равнодушно внимал его словам – сейчас они были ему неинтересны. Капитан Козулин звезд с неба не хватал, служил себе потихонечку, и сейчас выслуживался, выторговывал, стало быть, драгоценные минуты жизни. Сукин ты кот, капитан Козулин, стелешься ласково, а в глазах тоска, поди…
    Вот и Юрке тоскливо – от говеной жизни такой, а куда денешься?
    - Завязывай – посоветовал он. Козулин послушно замолчал.
    - Сколько вас?
    - Трое, со мной – с готовностью ответил Козулин.
    - Гм… - задумался Юрий. – Что-то количества у нас не сходятся капитан.
    - Так и я о чем – жарко зашептал капитан. – Их там двое всего осталось, по одному на рыло, а?
    - Не жалко, капитан? – насмешливо спросил Панюшин. – Свои все же.
    Козулин нервно оглянулся и облизал губы.
    - Свои мы с тобой, Юрка. А они материал – нужно будет, сюда сотню приведут.
    - Так уж и сотню? – засомневался Панюшин.
    Вместо ответа капитан махнул рукой.
    - Не о том спорим, Юрка, не о том, поверь…
    Юрий хрустнул шейными позвонками. Козулин начал утомлять.
    - Предлагаю окончить лирическое вступление и перейти к делу.
    - Так я же о чем толкую! – Козулин осторожно приблизился на шаг. – Я не знаю что нужно им и тебе, но…
    - И я не знаю – улыбнувшись, перебил Панюшин.
    - Как это?
    - Открою страшную тайну – проект перешел в заключительную стадию, вот так. Выводы сам сделаешь, или помочь?
    Командир спецотряда медленно открыл рот. Юрий попытался заглянуть в выпученные глаза Козявки, но так ничего и не увидел там. Зеркало души капитана оказалось с испорченной амальгамой. Не отражало ее, душу то есть, и во взгляде командира спецотряда не было ничего кроме страха.
    - Но как… - ошарашено пробормотал тот. – Посмотри сам – тут же нихера целого не осталось, одни руины.
    - Не имеет значения – пожал плечами Юрка.

Оценка: 2.00 / 1