Творчество поклонников

По ту сторону

Добавлен
2009-10-23 11:21:29
Обращений
4391

© Олька Зинченко "По ту сторону"

   Мы никогда не задумываемся над тем, сколько дверей открываем за день, о том, сколько нам еще предстоит открыть. Ровно, как и о том, что нас за ними ожидает.
   
    - И это при живом то мне?
    Вместо ответа Наташа подняла на него глаза, этого было достаточно. Скажи он, что это самые красивые глаза из тех, что ему доводилось видеть, Андрей бы, несомненно, соврал. Но они были хороши. В достаточной мере хороши.
    Андрей не был профи по части глаз. Что касается всего остального… возможно. Глаза же, хваленые зеркала души, его мало волновали. Но тут он не смог отказать. Просто не смог.
    - Все девушки гадают на Святки. - Она надула губки. - Ну пожааалуйста.
    - Ну не знаю, - продолжал упираться он, хотя им обоим было известно, что она победила, таковы были правила игры, изобретенной мужчинами и женщинами еще задолго до их появления. Так кто такой был Андрей, что бы что-то менять? – А что мне за это будет?
    - А с этим, - Наташа переплела руки, так, что бы в прорезе кофточки показались сжатые груди. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
    - Ладно уж, - потянул Андрей, хотя подобный поворот событий его полностью устраивал.
    Он не верил в эти гадания на суженных - ряженных, но мысль о задуманном Наташей, вызывала в нем внутренний дискомфорт. Чье лицо она хочет увидеть там, в зеркальном коридоре? Но, раз уж вырисовывается такая заманчивая перспектива, об этом можно поразмыслить в другой раз. Он притянул Наташу к себе.
    - Раз так, моя ведьмочка, ты можешь гадать сколько тебе вздумается. Я сам принесу тебе потроха черных куриц, и мы развесим их по всей комнате на манер новогодних гирлянд.
    - Спасибо, - рассмеялась Наташа, от чего в ее глазах заплясали озорные огоньки. «Черт, они и впрямь хороши», - невольно подумал Андрей. – Вот только ничего такого ненужно. У меня есть идея…
    Она опустила глаза. Было похоже, что она не может решить посвящать ли Андрея в свои планы.
    - Ладно, пойдем.
    Они поднялись по лестнице на второй этаж дома - туда, где располагалась ее комната. Маленькая, уютная комнатка на три четверти наполненная мягкими игрушками. Комната семнадцатилетней девушки, никак не желавшей расставаться с детством. «Папочка не против», - с ухмылкой подумал Андрей. Ему самому, на той неделе исполнилось девятнадцать. Слева, у стены располагалось трюмо с большим зеркалом и вещевой шкаф. В углу, у окна стоял компьютерный столик, на нем мягко светился монитор. Андрей удивился, насколько не к месту смотрелся этот атрибут двадцать первого века, здесь в деревне, в частном доме, к тому же в девичьей комнате. Словно писсуар в будуаре. Вдобавок ко всему очень неприятно гудел куллер, создавалось впечатление, что системник силится взлететь. «Она б его почистила, что ли…» - недовольно подумал Андрей.
    Наташа принялась копаться в ящике трюмо: «Да черт, где же они…», после чего извлекла оттуда две свечки. Взяв их, она направилась к компьютерному столику. Положила свечки. Сняла веб-камеру стоящую на мониторе – еще одна игрушка, присланная родителями из Пекина, где они, сколько Андрей помнил, пропадали на заработках. Отличный способ откупиться от дочери - прислать ей веб-камеру. «Ах да, дорогой, мы же сослали ее к бабушке, в деревню, где интернетом и не пахнет.
    - Да ладно, она что-нибудь придумает».
    И Андрей непременно помог бы это сделать, (были у него по этому поводу некоторые соображения) но Наташа отлично справилась без него.
    Установив камеру таким образом, чтобы та смотрела в монитор, подключила. Дважды хлопнув в ладоши (ничто так не заменит родителей, как лампа со звуковым сенсором!), Наташа погасила свет.
    - Что скажешь? – Она уже устанавливала свечи, хотя и без них было в достаточной мере жутковато. Это был тот же зеркальный коридор, только в данной вариации он больше походил на темный лаз. Темный, глубокий лаз. От него трудно было оторвать взгляд, он зачаровывал. Казалось, лишь отведи глаза и непременно пропустишь что-то…Движение в глубине?
    - Ну, так как? – повторила Наташа.
    - Похоже на то, - он усилием воли перевел взгляд на нее – что у кого-то слишком много свободного времени.
    - А теперь иди.
    - Что?
    - Иди, я должна находиться одна. Или ты хочешь увидеть моего суженого? – Улыбнулась она - теперь в личности избранного суженного можно было не сомневаться. Но Андрея это сейчас волновало меньше всего. Ему отчаянно не хотелось оставлять ее одну наедине с этой… дырой.
    - Может… не нужно? - Он силился найти какие-то доводы, но доводы отсутствовали.
    - Сегодня Святки, и я буду гадать, – взяв его за локоть, Наташа буквально тащила Андрея к двери.– Я буду делать это так, как мне вздумается. А если будешь мешать, то превращу тебя в жабу. Пойди, покури. – Велела она, и дверь разделила их.
    Андрей вышел во двор. Морозный воздух обжег ноздри, вихрь снежинок щекотнул по лицу. Он достал из кармана пачку «Честерфилда», щелчком по дну выбил сигарету. Подкурил. Принялся вертеть пачку в руках. «КУРИЛЬЩИКИ УМИРАЮТ РАНО», прочел он. Надпись занимала добрую треть пачки. Андрей поморщился. Какого хрена, подумал он. Почему не: «берегите свое здоровье» или, допустим, «задумайся, а нужно ли это тебе?». Он не был силен по части слоганов, но ведь это не являлось его работой, верно? Но нет же – «курильщики умирают рано». Как приговор. Курить ты не бросишь, но попавшись не вовремя на глаза, эта дрянь может изрядно подпортить нестроение. Как надпись: «выхода нет» в метро.
    Андрей сплюнул на землю. Написали бы сразу: «Найдем, и перестреляем вас, сукины дети! – Минздрав».
    Куртка осталась в прихожей, ничто не мешало холодному ветру продувать свитер насквозь. «Пусть себе гадает, если ей так хочется. Я веду себя глупо». – Подумал он. Ветер, слизнув с сигареты пепел, принялся катать его по снежной насыпи. Как говорится: «Иногда ответить на прямой вопрос: «Ты что дурак?», мешает только то, что уже задан правильный ответ…»
    За спиной что-то хлопнуло, заставив Андрея вздрогнуть. От неожиданности он выронил сигарету.
    - Твою мать, - выругался Андрей. – Что за черт…
    Хлопок раздался вновь. Нет, не хлопок, скорее приглушенный удар. Что-то билось о дверь с другой стороны. Он покосился на нее с удивлением и недовольством. «Ну что там еще, – говорил его взгляд. – От тебя-то, я не ожидал неприятностей». Он шагнул назад и открыл дверь.
    Напротив него, на ковре, сидел домашний любимец, сфинкс Пушистик. (Андрей не любил лысых кошек, они вызывали у него отвращение.) Глаза Пушистика были затуманены, казалось, он пытается прийти в себя. Из маленькой четко очерченной розовой ноздри метнулась красная струйка, быстро впиталась в ворс ковра, оставив пятно размером с пятак.
    - Э, приятель, да ты совсем плох… - Андрей протянул руки к ошалевшему животному. Пушистик жалобно мяукнул, затем совершил нечто, совсем несвойственное кошкам. Он затравленно оглянулся. Оглянулся, как побитая собака могла бы оглянуться на зов злого хозяина. Андрей проследил его взгляд. Полутемная лестница на второй этаж. Может, он упал с нее? Скатился кубарем, прямо на ковер… Эти выведенные породы абсолютно не приспособлены к жизни. Андрей слышал про собаку, породы Чихуахуа, живущую в коробке из-под обуви. Как-то раз, вылезая из нее, она споткнулась о бортик и сломала себе шею… - И смех и грех сказал священник, подкуривая косячек.
    Коту все же удалось сфокусировать взгляд на двери, он подскочил с места и ринулся к ней. Видимо поспешил, окончательно не придя в себя.
    С силой врезавшись в дверной косяк, он беспомощно растянулся на полу. «Похоже, что кто-то бросил резинового цыпленка, - пронеслось в голове Андрея. – Господи, это животное билось головой о двери. С разбегу билось. – И еще. – Возможно, я сплю». Пушистик не сдавался. Каким-то образом ему все же удалось подняться. Пошатываясь из стороны в сторону, он миновал порог и скрылся в темноте. Без малейших колебаний, хотя раньше не покидал стен дома.
    Андрей какое-то время глядел ему вслед, после, закрыл двери. Звать не имело смысла. Как гласит древняя пословица: Если твоя лысая кошка бьется головой о дверь, стремясь проложить путь наружу, хрена с два тебе так легко, удастся заманить ее обратно.
    Что он мог сказать Наташе: «Любимая, твой питомец только что бился головой о косяк, пока из глаз его не полетели искры. Во избежание возгорания, я выпустил его на улицу, где он может запросто отморозить свой лысый зад…»?
    Додумать эту мысль ему не дали. Что–то грохнуло о пол в комнате наверху.
    «Твою мать. – Андрей начинал злиться. – Она там что, на метле летает?» Он стал подниматься по лестнице. Под его ногой противно скрипнула ступенька. Она всегда скрипела, но Андрей намеренно продолжал наступать на нее. Тут уж только два варианта – то ли ты, то ли тебя. Именно так он потом говорил Кириллу Анатолиевичу, искренне удивляясь, как тот, имея за спиной двадцать лет практики в области психиатрии, не в силах уяснить такой простой истины. То ли ты, то ли тебя.
    Андрей толкнул дверь и замер. Наверное, так чувствовал себя тот парень, которого жена попросила обождать, с завязанными глазами, пообещав сюрприз. Тот самый, что пукнув, стал разгонять газетой воздух и, услышав хохот понял, что сюрпризом была вечеринка в его честь. Да, Андрей мог бы поклясться, что понимает его чувства. С той лишь разницей, что ситуация была обратной. Комната пустовала.
    По-прежнему мягко светился монитор. Кровать была завалена игрушками, вонзившими в него, взгляды пустых глаз. Бессмысленно улыбавшихся ему. Лишь свечи больше не горели, и стул у компьютерного столика лежал на боку. «Неужели он мог наделать столько шума?» - подумалось Андрею.
    Но было что-то еще. Отличие, неуловимое сразу. Оно некоторое время балансировало на кромке сознания, как слово, не желавшее слетать с языка. Что было не так, Андрей понял чуть позже, и был готов отдать многое, что бы обойтись без этого знания. Именно так он и сказал доктору Кириллу, обладателю жиденькой бородки, и тихого, успокаивающего голоса.
    Оставался только шкаф. Ну конечно! Она прячется в шкафу. Где же ей быть еще? В этой комнате просто негде больше спрятаться. Андрей посмотрел на шкаф. Тот всем своим видом опровергал эту мысль. Нет, при желании она, конечно, могла втиснуться в боковое отделение, только возникал резонный вопрос: Зачем бы ей это делать?
    Андрею вдруг стало страшно. Злость отодвинулась на второй план, придавая страху странный экзотический привкус. Ему захотелось поднять стул. Нет, не так, - доктор молча кивал головой, его глаза лучились добротой и пониманием – ему показалось жизненно важным поднять этот гребаный стул, словно это могло каким-то образом расставить все по местам. Он нагнулся за стулом и понял, что было не так. Куллер больше не гудел.
    Странно - при нагревании системника, он сильнее заводился, и к этому времени должен был гудеть, как сраный «Боинг 747». Но было тихо.

Оценка: 5.50 / 2